— Да, но прежде чем твоя подмога подоспеет, несколько дюймов вот этого лезвия окажутся в твоей груди.
— Не уверена. И потом, если мои люди не увидят меня живой, считай, и ты уже не жилец. Предупреждаю: убив меня, ты приговоришь к смерти и себя самого. Тебе захотелось связать мою судьбу с твоею, вот и я сделала так же: связала твою с моею.
«Клянусь преисподней!.. А ведь она права», — думал Маленгр, неистово теребя нос.
— И это еще не все, стоит мне свистнуть в этот небольшой свисток дважды, как один из моих людей тотчас же побежит в Тампль и приведет сюда людей монсеньора, которые схватят тебя и отдадут во власть его ярости и возмездия. Трое других в это время вызволят меня и сопроводят в безопасное место. Ну как, Симон, неплохо я все устроила, не так ли?..
Все то, что она говорила, было истинной правдой.
Действительно, она слишком хорошо знала Симона Маленгра и, покидая его утром, ни секунды не сомневалась в том, что он прикажет схватить ее и выдать графу де Валуа, если она не станет повиноваться и не явится в указанный час на назначенную им встречу со своими сбережениями.
Но почему Маленгр так настаивал на том, чтобы она захватила с собой все свои сбережения?
Для того чтобы обобрать ее до нитки, это же было очевидно. С этой минуты все для нее упростилось: нужно было лишь подвести под него контрмину[10], быть смекалистее и хитрее и поступить с ним так же, как намеревался поступить с нею он — обобрать его до нитки.
Еще в особняке Валуа она договорилась с четырьмя бездельниками из гарнизона, которые были преданны ей настолько, насколько позволяла их натура, в силу одной важной услуги, которую она им когда-то оказала.
Воззвав к этой преданности, простимулированной пожертвованием — пожертвованием мучительным (кто бы сомневался?) — нескольких серебряных монет, выданных тут же, на месте, и обещанием выдать еще столько же по выполнении работы, она заручилась их согласием на претворение в жизнь следующего плана:
В указанное время, захватив с собой все свои деньги, она направится, в сопровождении своих людей, в Ла-Куртий. Явившись на место, она укажет, где им следует ждать, и пройдет в дом одна. Там она выложит перед Симоном Маленгром свои сбережения, приступит к дележу, позволит, при необходимости, себя обобрать, а затем, когда все будет закончено, когда настанет момент расставания, подаст условный сигнал, ее люди набросятся на Маленгра и скрутят его в мгновение ока.
Сделав это, они примерно на час удалятся.
Оставшись наедине с надлежащим образом связанным Маленгром, она дождется возвращения своих людей, которые взвалят Симона на свои могучие плечи и отнесут его прямиком к графу, рассказав тому придуманную ею историю, вследствие чего граф несомненно выдаст им щедрое вознаграждение, да уже не серебряными монетами, а самыми что ни на есть золотыми.
Вот что придумала Жийона и о чем не сказала Маленгру.
К несчастью, она не предвидела, что Симон окажется настолько наглым и непорядочным, что не принесет свое золото, и эта неожиданная помеха вкупе с ужасом, который она испытала, когда Маленгр попытался у нее отнять ее же собственные сбережения, а также ее излишняя поспешность привели к тому, что Жийона слегка потеряла голову и совершила оплошность, признавшись Симону в том, что ею были приняты некие меры предосторожности.
Столкнувшись с реальной угрозой своей жизни, старуха, тем не менее, не позвала своих людей, так как все ее мысли были теперь сосредоточены на том, как бы отправить Маленгра откапывать его кубышку, ради обладания которой она не побоялась рискнуть головой, кубышку, которой она жаждала обладать одна, обладать любой ценой.
Пока Жийона объяснялась, Маленгр начал теребить нос еще более неистово, что было у него признаком активной работы мозга.
Тем временем мегере пришла в голову чудесная, как она полагала, мысль проявить добрую волю, что, по ее мнению, должно было вынудить Маленгра предъявить наконец его собственные накопления.
— Вот видишь, Симон, — улыбнулась Жийона, — я такая же хитрая, как и ты, и гораздо более благоразумная. Я доказала тебе, что я сильнее, как доказала и то, что тебе лучше не пытаться меня обмануть или даже просто дотронуться до меня пальцем.
— Да, это так, — жалобно произнес Маленгр, — ты оказалась гораздо более умной, нежели я полагал.
— Я рада, что ты готов это признать. Теперь же я докажу тебе, что нам лучше быть честными друг с другом, разделить наши сбережения по справедливости и разойтись добрыми друзьями. Что скажешь, Симон?
— Похоже, так и следует поступить, — промолвил Маленгр со вздохом.
10
Контрмина (фр. contre — против, mine — подкоп, мина) — подземный ход, ведущий из крепости в сторону противника для отыскания и уничтожения подкопов и мин неприятеля.