Дзинь, дзинь, дзинь — послышалось с другого конца стола, это Арутюнов стучал ребром ножа по хрустальному бокалу. Удачная была мысль — пригласить в шаферы единственного знакомого купца из здешних, Арутюнов сразу стал душой компании, произносил теплые, сердечные тосты и сумел даже в скучных немцев вдохнуть жизнь. Сейчас он передал слово тестю. Беккер с трудом поднялся с «трона» — Алекс выделил тестю и теще непонятно, самые ли удобные, но в любом случае самые роскошные сиденья. Своим почти бесплотным телом, ввалившимися щеками и костлявыми руками тесть напоминал Алексу Иоанна Крестителя, только вот пророк соблюдал диету по доброй воле, тесть же потому, что у него некоторое время назад вырезали половину желудка.
— Милые молодожены! Дорогие гости!
Алекс положил нож и вилку, откинулся на спинку стула, нашел втихомолку маленькую теплую ручку Марты, пожал ее и сразу почувствовал ответное пожатие — словно два корабля, обменивающиеся при встрече приветственными сигналами. Интересная девушка эта французская принцесса, которая знает наизусть всего Лермонтова, непростая, как и ее мать, но иначе, то пылкая, то робкая, обычно веселая, но иногда, когда входишь неожиданно, такая серьезная, что страшно делается; и рассеянная, ужасно рассеянная, словно живет в каком-то ином мире, куда всякому другому, даже ему, Алексу, заказан путь. Но искренняя и справедливая, точно как папаша Беккер, который после вступительных комплиментов дошел, кажется, до сути речи.
— Когда однажды в теплый осенний день в мой магазин вошел некий молодой человек и спросил, не хочу ли я взять по сходной цене на продажу абиссинские кофейные зерна высшего сорта, я и подумать не мог, что этот бойкий, но, как мне тогда показалось, чуточку простодушный коммерсант станет через несколько месяцев моим дорогим зятем. Почему простодушный? Потому что цена, по которой он предложил свой товар, была действительно сходной, даже слишком сходной, настолько, что я на минуту — признаюсь откровенно и прошу прощения — усомнился в том, что зерна эти добыты честным путем. Однако, когда этот молодой торговец пришел во второй раз и в третий и особенно когда спросил, позволено ли будет ему пригласить мою дочь в электробиограф, я стал догадываться, что, может, он вовсе и не столь простодушен, может, у него просто какие-то свои планы.