Вскоре из ворот показались приказчик, офицер-чеченец и казачий вахмистр.
- Этих молодых женщин впустить, - офицер указал на них пальцем. - Проверить сумки. Самих тоже обыскать.
Офицер-чеченец и приказчик отошли к окошку магазина и стали о чем-то беседовать.
- А ну-ка, бабы! Подходи по одной! - выкрикнул вахмистр. - Ты, старая, погоди. Что у вас в сумках? Небось, бомбы притащили своим разбойникам?
Вахмистр стал копаться в переметных сумах с едой для узников.
- Приносили бы что-нибудь вкусное. Немного и мне досталось бы. А то носят сухой чурек, горький лук, кислый сыр... Почему не приносите сушеное мясо, курдюк? А теперь, давайте обыщем вас. Под-днимит-те руки!
Вахмистр начал обыскивать женщину, оскалив желтые от табака широкие лошадиные зубы. Когда его грубые ручища стали подниматься к груди, женщина размахнулась и влепила вахмистру звонкую пощечину.
- Свинья!
Вахмистр вытаращенными глазами уставился на женщину. Внезапно придя в себя, он набросился на нее с кулаками. Но впившийся зубами в икры ног мальчик и появившийся в воротах есаул остановили его.
- Вонючая сука! - закричал вахмистр. - Прочь отсюда, ослы! В глаза вы не увидите своих разбойников. Я сгною их в тюрьме!
Есаул от души смеялся, наблюдая эту сцену.
- Как же она тебя, Афонич! Ох, какой же ты дурак! Ха-ха-ха! Темнота ты, Афонич, самая, что ни на есть темнота. Разве можно так грубо с дамами. Лапаешь, словно медведь. Надо их словом приласкать да нежно погладить, пощупать.
- Прочь отсюда, ведьмы!
- Осторожно. Афонич. Какой-нибудь их башибузук вспорет тебе брюхо, - повернувшийся есаул заметил стоявшего в сторонке путника. Поняв, что этот не из здешних чеченцев, он перестал шутить. - Надо быть вежливым с населением, господин вахмистр. К арестантам допускают только по воскресеньям. Передачу примем, но увидеться сегодня нельзя.
Женщины непонимающе взирали на офицера. После того, как ушел вахмистр, они набросились на приказчика.
- Где наши деньги?
- Ты обманул нас!
- Отдавай наши деньги!
- Это и есть твои связи?
Чеченец-офицер наблюдал за происходящим, прикидываясь ничего не понимающим.
- О каких деньгах они говорят? - спросил он приказчика.
- Они попросили меня быть посредником и дали деньги... для вахмистра. Вы сами испортили дело. На, забирайте свои деньги...
Среди всего этого шума вдруг у старухи вырвался страшный крик.
- Со-и-ийп...
Обернувшийся путник увидел унтера и трех солдат. Они вели мужчину с крепко связанными за спиной руками. Черная борода скрывала его длинное худое лицо. Нестриженые усы растопырились в разные стороны. Но прямой поджарый стан и упругая походка говорили о молодости арестанта. Старуха подбежала и, растолкав солдат, обхватила его руками.
- Со-и-ийп... Умереть бы твоей несчастной матери... Что с тобой сделали эти нелюди...
Сын изо всех сил старался успокоить мать.
- Не плачь... Ничего со мной не сделали. Просто я не стригся и не брился.
- Что вы стоите, уставившись на них? - заорал есаул. - Разнять их.
Солдаты оторвали старуху от сына.
- Нана! Будь стойкой! Ты забыла завещание моего отца? Ты же мать чеченца... Рожденная, чтобы вынести все, быть терпеливой и мужественной...
Рядом с ними появилась повозка, запряженная двумя лошадьми и управляемая солдатом. Солдаты и офицер посадили на нее молодого человека и взобрались сами.
- Не плачь по мне, нана! Я вернусь...
- Со-и-ийп... Ведь твой отец тоже пропал без вести... В синей Сибири...[4] - побежавшая за тачанкой женщина споткнулась и упала.
Путник подошел и помог старушке подняться. Солдаты и арестант скрылись по улице за поворотом. До сих пор молча стоявший в сторонке старик подошел и стал успокаивать женщину.
- Твой сын прав. Смотри, как торжествуют эти гяуры? От того, что ты плачешь, никто из них не сжалится. И в первую очередь - вон те два чеченца. Может, и отпустят его. Даже если будет суд, дадут года два. Они быстро пройдут. Вернется. Он молод, здоров. Обязательно вернется.
Женщина потихоньку успокоилась. Вытерев глаза уголком платка, она глубоко вздохнула:
- Он-то вернется... Только доживу ли я до этого... И отца у него арестовали еще до его появления на свет... Я одна растила его... Мне придется вернуться в пустую саклю...
- Родственники у сына есть?
- Дальние родственники есть. Но нет ни дяди по отцу, ни двоюродных братьев, ни троюродных... Ни одного близкого человека...
- Откуда ты?
- Из Гати-юрта...
- Что делать. Все от Аллаха. Будем уповать на Него. Алхамдулиллах, он плохого не допустит...
4
Синяя Сибирь - чеченцы наделяют Сибирь эпитетом "синий" из-за ее географической отдаленности и холодного климата.