— Естественно мало. Поэтому есть еще наведенные силовые поля и кольца неведения. О них ты наверняка знаешь, — чтобы информационно изолировать кристалл, создаем кольцевой сферический шум, одновременно гравитационный и электромагнитный.
— Хорошо, но все равно не очень-то успокаивает.
— Какие оказывается десантники нервные и пугливые. Подумай, каждый кристаллоид здесь — слепой, глухой и крепко спелёнатый. Я называю их младенчиками, а лабораторию родильным отделением. Джон, правда, сразу завел файлик для сбора статистики гибели акушеров во время родов. Потирает руки, твердит, что такие данные за всю историю человечества еще никто не собирал. Юморист хренов.
— И часто вы снимаете с кристаллов пелёнки?
— Конечно, едрён-радон! Иначе какие могут быть эксперименты. И полностью освобождаем, и под силовухой, и делаем дырочки разных размеров в коконе. Даем им свет, поглощаем их энергию, сканируем изменения кристаллической решетки. Даже колыбельные, лирические или с использованием нецензурной лексики, на ночь поем. Но это в основном мы с Джоном извращаемся. Хотя и у Виппера тоже богатая фантазия.
— И как? Есть эффект от фантазий?
— Пока не особо. Мы пролезли им в мозг и пищеварительную систему, но главное так и не выяснили.
— Что? Расскажешь?
— А вот, сейчас увидишь. Эрик, покажи-ка нам своего карапуза поближе.
Валерий притормозил за спиной молодого парня, сосредоточенно сопоставляющего химические формулы на экране проекционного стола. Тот коротко кивнул, листнул страницу и на столе высветилась кристаллическая решетка.
— Видишь, девочка моя, какой кровавый красавчик у Эрика в люльке?
— Ионы хрома и железа. Это рубин?
Ближайший к ним кокон по форме напоминал обглоданный сэндвич, с десяток датчиков льнули к покатым бокам и ритмично вздрагивали.
— Да, он самый. А теперь посмотри. Здесь, здесь и здесь, — Валера быстро тыкал в разные точки проекции, а Эрик бодро кивал на каждый тычок. — При увеличении решетки мы можем наблюдать небольшие погрешности структуры: выпадение элемента, ямка, прогиб, смещение вершин тетраэдров, увеличенное расстояние между углеродами. Возникает напряжение. Погрешности и напряжение — нейронные ниточки этих демонов. А вот здесь видишь плотность? Кристаллическое вздутие. Это их мозг. Вот только появится он может в любом месте решетки.
— Мишень, — оживилась Джеки. — Мы всегда стреляем в место изменений. Легче разрушить, но не убить.
— Не убьете, — солидным басом встрял худосочный Эрик. — Кристаллическая форма жизни в отличии от метаболической не умирает, если не разрушена вся структура. Метаболизм кристаллов — это обмен энергией. Причем он одновременно и информационный, и семиотический. К тому же идет по всей решетке.
Валерий покровительственно похлопал парня по плечу и подхватил Джеки под локоть.
— Трудись, молодое дарование, не отвлекайся, на тебя вся надежда. А мы с моей девочкой прогуляемся дальше.
Какое-то время он тянул ее за собой в полном молчании, а потом заговорил неожиданно раздраженным тоном:
— Самое жуткое, что они способны потреблять почти любую энергию и меняться. Из крохотного кристаллика в считанные минуты может вырасти концертный рояль, в качестве сырья подойдет, что угодно. Цинк превращают в алюминий, ядерный избыток сбрасывают в виде гамма излучения. Могут сами расхерачить атомы железа и сделать тот же алюминий. Или внутри одного вида решетки вырастить другую. Кроссфактурные кристаллоиды — самые опасные. Проклятые твари!
Джеки тряхнула головой, пытаясь избавиться от опять накатившего чувства беспомощности. Быстро и мощно стрелять — вот что следовало делать. А не гулять здесь под руку.
— Валер, какой с меня все-таки толк? И я ведь и в мирное время была практиком, не исследователем.
Он молча покосился на Джеки и резко свернул вправо, под полупрозрачный энергетический навес.
— А вот здесь главный пациент нашего роддома. Назвать его малышом даже у меня язык не поворачивается.
Махина громоздилась метров на пять в высоту и на добрый десяток в ширину. Под прицелом навешанных лазерных пушек она смотрелась хищно даже с размытыми силовой пленкой контурами. Таких крупных врагов на поле боя не оставляли. Сначала запекали, потом бурили в нескольких местах, загоняли мины, и адьё в пределы.
Джон спрыгнул с генераторной установки и направился к ним. Шаг упругий, вид меланхоличный. Широко поставленные глаза щурятся будто бы с сомнением. Словно и не ждал их появления.