Важно принять хоть какое-нибудь решение. Не сидеть и ждать смерти. Но думать сложно, голова кружится и к горлу подступает тошнота. Что она вообще в состоянии сделать? Разве что заметить, что авиетка двигается иначе. Системы управления оставались в спящем режиме, двигатель не работал. Но теперь машина не вращалась, а смещалась хвостом назад. Далекие росчерки чужих галактик и созвездия над головой не стремились соскользнуть с купола и смениться другими — центр тяжести сохранялся. Более того, авиетка ускорялась.
Джеки завертела головой, даже приподнялась в ложементе, надеясь найти источник загадочного притяжения. Вокруг грудились созвездия, и, если они что и видели — у них не спросишь. Она нерешительно поднесла руку к пульту управления. Завести двигатели? Но вдруг это все испортит. Направленный полет исчезнет, и вернется неопределенность вращения. Оно пугало больше ускорения задом наперед. Хотя в финале, возможно, ждет столкновение и смерть, а не чудесное спасение. Джеки снова прикоснулась к панели. Пальцы прыгали.
— Запустить двигатели, — голос казался чужим.
Авиетка ожила, под обшивкой замурлыкала плазма. Траектория движения все равно не изменилась. Стоит ли экспериментировать дальше? «Идиотка — сказал бы Лешка, — думай, прежде чем делаешь или не делай вообще ничего». Но Майкл…, Майкл бы одобрительно промолчал. Может быть. Она закусила губу, смаргивая навернувшиеся слезы. Интересно, они хоть немного беспокоятся о ее судьбе?
Джеки развернула авиетку, заваливая ее бортом, ныряя, как рыба. В пространстве без верха и низа, без поверхности и дна. Раз отчетливо видно Солнце, значит, где-то здесь должны быть планеты: глыбы, невидимые в густом супе темноты. За десятки, а может и сотни миллионов километров от нее. И в какую часть пространства всматриваться? Болтается сейчас в эклиптике или напротив? Обдумать положение созвездий не получалось. Мешало понимание, что это не картинка реконструкции или симуляции, а реальность, в которой нет уровня прохождения «для девчонок» и кнопки «перезагрузка». А ведь она не просто девчонка. Плюсом шли знания и навыки трех курсов погружения. Подзабытые…
Темно-багровое пятно проступило на сияющей белизной солнечной короне, и сердце ускорилось. Это Марс. Значит, где-то недалеко от авиетки может тянуться пояс астероидов. Серая уродливая масса ледяных обломков. Шеренги солдат поверженной в прах и потерявшей надежду армии. Голые и зверски голодные.
Смогла бы долететь до Марса, не потеряв его из виду?
Машина перешла от движения задним ходом к стремительному полету туда же. Джеки осторожно добавила газ, стараясь удержаться от странного притяжения. Замедление продлилось несколько секунд, и снова сменилось ускорением. Солнце выплескивало свет из-за «кнопки» Марса, и далекие молочные спирали под кокпитом затягивал фиолетовый туман. Страх стал отступать, на смену приходил лихорадочный азарт. Что бы ни случилось, но предаваться отчаянию она больше не собирается. Выжмет все из чужой машины, и будь что будет.
Только почувствовала себя собранной и готовой бороться, как авиетка заглохла. Панель управления, безвольно мигнув огоньками, помертвела. Пространство за куполом кокпита стало затягивать туманной дымкой, звезды потеряли остроту блеска, пятно красной планеты — четкость очертаний. Первое, что пришло в голову: она попала в ловушку силового поля. Запечатанную в кокон, ее тянули неизвестно куда. Возможно, спасатели. Были бы враги, то просто уничтожили. Вспомнились фильмы об инопланетном вторжении. Как состоящие из белесого тумана твари создавали вычислительные агломерации из захваченных людей. Искусственный интеллект, выращенный на человечине и способный к структурно-метафорическому прогнозированию. Культовая фантастика десятилетней давности.
Джеки осторожно выбралась из ложемента и прижала лицо к кокпиту для большего обзора. На дорогих, нафаршированных авиетках можно создавать иллюзию полной прозрачности, проецировать внешнее окружение на внутренние стены. Но здесь, увы, нет. В самом низу, на границе обзора, увеличивался непонятный темный объект. Вот бы Майкл или Лешка прилетели и спасли. Нелепейшая мысль, надежда на чудо барышни-студентки. Джеки уже давно выросла, но розовые банты романтических надежд до сих пор оставались при ней.