Распластавшись, как лягушка, на кокпите, она вглядывалась в вырастающий объект. Ее жизнь просто не может закончиться в экспериментальных лабораториях инопланетян. Так бывает только в фильмах. Объект, слава богам, приобрел знакомые обводы: продолговатое тело армейского челнока. Улыбка сама собой расползалась по лицу.
— Подождите на палубе, потом пригласят в медотсек, и все объяснят.
Голос звучал спокойно и доброжелательно. Будто ничего особенного не случилось. Девушка поддерживала за локоть, помогая спуститься с движущейся дорожки. Бардовой скафандр медслужбы можно было бы принять за униформу, но едва заметный рельеф кроя выдавал встроенные системы жизнеобеспечения и возможности трансформации. Джеки не нуждалась в медицинской помощи, ей требовались ответы на вопросы. Желание узнать, что же происходит, мешалось со страхом услышать правду и лишиться иллюзий.
— У меня все хорошо, я не пострадала.
Она старалась говорить бодрым голосом, хотя ноги слушались плохо, и тело предательски качало к подставленной руке.
— Вот и замечательно. Просто располагайтесь, можете пока попить и поесть.
Ее спасли. Не брат и не Майкл. Подцепил челнок и доставил в шлюзовую камеру военного тральщика. Корабль такого типа — ходячий порт, двухкилометровый искусственный разум с датчиками и причалами. Способен разыскать в бескрайнем космосе не только авиетку, но и мину размером с ежика. И дезактивировать ее. Хотя ежики не должны быть минами, а мины ежиками. Но кто их теперь поймет…
Тех, кого не могли сразу распределить по станциям и кораблям, забрасывали в квадранты и подбирали на существенном удалении от Земли. Стандартная операция. Вот только, что со спасенными будет дальше? Ведь тральщик не предназначен для того, чтобы таскать в себе тысячи гражданских. Они пройдут внутреннюю процедуру, а потом их перебросит дальше.
На палубе расположилось около сотни людей. Они сидели по одному, большими и малыми группами, полулежали на разных конструкциях: высоких и низких, жестких и мягких, развернутых друг к другу под углами, стоящих то кучно, то редко. Каждый мог найти комфортное местечко. Помещение подсвечивалось теплыми цветами, в основном розоватым и желтым. Люди свободно перемещались. Парень уходил с девушкой-медработником, а пожилая пара спускалась с движущейся ленты справа, видимо, тоже из шлюзовой камеры. Самым непонятным казался купол-космос, накрывавший палубу. Нескончаемые звездные коридоры, трансляция окружающего корабль пространства не добавляли уюта. Для успокоения Джеки выбрала бы пейзажи с Земли. Но над головами спасенных сиял млечный путь, а свет звезд окрашивал черноту холодной синевой. В памяти всплыло слово «аберрация».
В поисках уединенного места Джеки побрела по кругу зала-палубы, обходя переговаривающиеся группы людей. Хотелось уединения. Подумать и успокоиться.
— Девушка! Идите сюда, мы вам уступим саму большую и мягкую подушку.
Немолодой мужчина с худым вытянутым лицом, жесткими морщинами у рта и мощными надбровными дугами говорил и радостно ухмылялся. Рядом сидел другой, моложе, с более мягкими чертами лица и с сосредоточенным, почти угрюмым его выражением. Оба были одеты в темные рабочие комбинезоны-скафандры, неожиданные среди народа в брюках, юбках и слайсах. Джеки разомкнула губы, чтобы вежливо отказаться. Не успела, немолодой добавил с теплотой:
— Вот такие художества со всеми нами приключились, девушка. Вода рядом с нами. А за едой нужно идти к синтезирующему блоку. Как вас зовут?
В разрез с намерениями ноги направились к мягкому с виду креслу. Стандартные бутилированные упаковки стояли в корзинах между сиденьями. Много. Больше, чем могло понадобиться присутствующим. Вода успокаивала, как и теплый свет, обволакивающий ноги. Бутылка с призматической крышкой оказалась в руке, и через секунду влага потекла в горло.
— Смотри, Джон, красавица пьет, как заправский дальнобойщик.
— Еще скажи вахтовик, — буркнул угрюмый, даже не повернув головы.
— А что? Такая шикарная девица на долгой вахте никому не помешала бы.
Джеки чуть не подавилась и вытерла губы ладонью.
— Я вам не шикарная девица, не дальнобойщик и не вахтовик. Меня зовут Жаклин, если что.
И что ее понесло в компанию двух болтунов-придурков? Иллюзия открытого космоса над головой — самый походящий вариант для одинокого времяпрепровождения. Наблюдаешь за звездами сквозь опущенные ресницы и всех игнорируешь.
— Вот ведь, ядрен радон, и не хотели, а обидели. Не умеешь ты общаться с девушками, так я тебе скажу, Джон. Смотришь в одну точку и мычишь глупости, а я тебе подыгрываю. Вы уж извините нас, Жаклин, меня зовут Валерий, а этот со скорбной физиономией — Джон.