Келли открыл рот, чтобы вынести вердикт, одобрения в его взгляде не наблюдалось.
— Проклятье! Эта хрень взялась из ниоткуда!
Один из членов команды вскочил, повернулся к Кевину, а напряженную руку направил на экран. К нему стали поворачиваться и остальные. Капитан метнулся к транслируемой картинке, а за ним, не задумываясь, и Джеки. Половину изображения занимала изуродованная туша военного корабля. Гладкость обводов обрывалась ломаной бесформенностью. Когда-то мощная машина превратилась в раздавленного жука: лохмотья и кратеры пробоин разрисовывали вытянуто тело.
— Отставить вопли, — гаркнул Кевин. — Это не хрень. Наш фрегат класса Б, точнее то, что от него осталось! Как вы его обнаружили?
— Отраженным потоком, как вы и приказывали. Никаких сканирующих сигналов. Направляю световой поток, анализирую отражения. Не сразу понял, что это. Обработал — и вот! Он в трехстах пятидесяти километрах от нас.
— Судя по анализу получаемой картинки — корабль не управляем, — сухо сообщил один из операторов. — Разбиты энергетические установки и генераторы.
— Нужно пойти навстречу и пристыковаться, — сразу решил Кевин.
— Если сейчас сменим траекторию и сохраним радиомолчание, спасательные группы не найдут нас.
Крепкого телосложения сержант хмурила выразительные брови, и Джеки мельком подумала, что перед ней турчанка.
— Черт! Ты права, Аби, нам нужно дождаться возвращения с точек эвакуации.
— Можем потерять из виду фрегат. Дальность обнаружения объекта по отраженному свету не так высока.
— Это вряд ли. Другое дело, что при таких повреждениях, каждая минута — вопрос выживания. Сколько времени до возвращения нашего спасательного челнока и авиеток?
Джеки тряхнула головой, борясь с запредельной странностью ощущений: все происходящее как из чужой, неведомой жизни. При этом так и подмывало вставить словечко или внести предложение. Последние события на тральщике легко разворачивались в воображении: краткое сканирование малых объектов, смещавшихся к точке притяжения после импульса обратного вакуума, расчет траекторий, по которым ушли спасательные бригады, позиционируясь по квазарам. По уже согласованным траекториям бригады и вернутся, и базовый корабль должен ждать их на месте.
— Первые через семь, последние — пятнадцать, двадцать минут, — сообщил брюнет за правым экраном.
Кевин кивнул и коснулся рукой груди, связываясь с кем-то по интеркому.
— Сержант Чавес, садишься в свою машинку и остаешься на точке. Твоя задача дождаться спасбригады и отвести их на локацию нашего смещения. Через минуту получишь рассчитанную траекторию. Приказ ясен?
— Вполне, капитан, — басовитый голос по громкой связи услышали все.
Кевин невесело хмыкнул.
— Выполняй.
— Лин, как Чавес выскочит, двигай корабль к фрегату.
— Есть, капитан! — бодро гаркнул тот же брюнет.
Джеки переступила с ноги на ногу. К какому углу себя прислонить?
— Сколько человек в средней команде фрегата? — спросила Аби.
Капитан нахмурился и повернул голову к мнущейся Джеки. Смотрел мимо, непохоже, что ждал ответа. Через долгие секунды очнулся и снова активировал связь.
— Доктор Линдеман, сколько у нас на борту свободных спаскапсул?
— Осталось около трех сотен свободных и контейнер готовый к отправке.
— Загрузку капсул приостановить, контейнер задержать. Возможно, будут нуждающиеся в срочной эвакуации в госпиталь.
— Кевин, на фрегате военные, — опять вмешалась Аби, — а у нас на борту гражданские. Мы не имеем право ими рисковать.
Капитан задумался, ямочка на подбородке стала глубже.
— Сара, готовый контейнер все же отправляйте, а загрузку приостановите.
Успели ли Джон с Валерой отправиться на Ганимед?
Тральщик пристыковался к пятикилометровой махине фрегата, как сосунок к взрослому хищнику. Только этот хищник никого не защитит. Обезображен и практически мертв. Мощный удар раскроил литое, нашпигованное оружием тело, где-то снес, а где-то смял энергетические и генераторные блоки. Из разломов вываливалась непознаваемая требуха, все еще покрытая инеем, видимо, от вышедшего воздуха.
Джеки сидела у экрана рядом с Лином, весь вид которого выражал собранность и готовность к бою. Джеки такого в себе не чувствовала, хотя должна была. Военные знания одно, а внутренние ощущения другое.