Элия и Мелиор со смертоносными, парализующими и пленяющими заклинаниями наготове, но совершенно спокойные внешне, делая вид, что целиком поглощены обсуждением творчества Астекуса, одного из великих художников мира Зольт, вышли на поляну.
Они сразу увидели то, что до полусмерти напугало невезучего слугу. На поляне, поросшей шелковистой, переливавшейся нежно-зеленым и золотым травой, прямо перед беседкой упражнялся с мечом лорд Нрэн. Бог войны наводил ужас на людей одним своим видом, даже не имея в руках оружия. С мечом же он выглядел поистине Легендой о смерти. Легкий, стремительный, бесшумный и безумно опасный. В одних брюках, закатанных до колен, он сражался с тенью, ибо не нашлось бы противника из плоти, способного вести бой на равных. Светлые волосы воина были связаны в хвост, желтые глаза полузакрыты. От Нрэна исходил легкий свежий, чуть пряный запах мужского пота. Элию неудержимо повлекло прижаться к этому сильному и опасному мужчине, который так страстно влюблен в нее, слизнуть несколько капелек с его гладкой мускулистой груди, почувствовать на миг шелковистую мягкость волос и тепло губ.
Встряхнувшись, принцесса прогнала непрошеные мысли, навеянные обликом брата. Негодник, он ведь, богиня была готова поклясться, нарочно подкарауливал их здесь, чтобы напугать. К счастью, Элия давно обнаружила, что вид Нрэна с мечом (рядом с богом и за обедом-то, если он держал в руке нож, старались не садиться) не пугает, а, напротив, возбуждает ее. И вовсю пользовалась своим иммунитетом. А заклятие слежения? Что ж, понятно, почему оно развеялось: перед богом войны большая часть боевых заклинаний оказывались бессильными, особенно тех, что составлялись с недобрыми намерениями, а зачастую чары и вовсе оборачивались против их творца. Божественный иммунитет Нрэна на магию стоил жизни многим чародеям вражеских армий, другие же находили смерть если не от собственных чар, то от меча воителя. Он с особенным удовольствием сносил головы самоуверенным магам, решившим выйти с заклятиями против стали и возомнившим, что у них есть шанс на победу. В скором времени авторитет бога так возрос, что нанять хорошего колдуна в армию, противостоящую войскам Нрэна Лоулендского, стало почти невозможно, во всяком случае, нанять колдуна без суицидальных наклонностей, пребывающего в здравом уме. Репутация лорда была лучшей антирекламой.
«Упрямый грубиян! Нахватался идиотских моральных принципов в каком-нибудь воинском монастыре задвинутого на нравственности мирка! Втемяшил себе в голову, что, раз принцесса — его кузина, он не должен желать ее, не смеет любить. Вот только с ревностью ничего поделать не может, а значит, есть шанс, — сердито подумала женщина, — что когда-нибудь мозги дражайшего кузена встанут на место, и крепость его принципов даст брешь, не выдержав моих атак! Если не нынче в Новогодье, то в следующее непременно я возьмусь за него всерьез!»
Богиня, разумеется, могла бы взять бастионы упрямого Нрэна одним решительным штурмом, но все дело в том, что Элия была не менее упряма, чем Нрэн, и ей хотелось, чтобы лорд сам упал к ее ногам с признанием на устах, сознался в своих чувствах и просил об ответе. Принцесса ждала этого и лишь «ненавязчиво» подталкивала мужчину к закономерному с ее точки зрения финалу, ждала и тихонько злилась, что упорный лорд не желает сдаваться, но одновременно и наслаждалась игрой. Еще никто из мужчин не противился ей так долго.
Нрэн не подал виду, что заметил появление родственников. Игнорируя их присутствие, бог продолжал тренировку в прежнем режиме, вот только клинок его меча, доселе стремительно мелькавший в воздухе, сейчас превратился в едва различимый проблеск.