— Кесарю — кесарево! — Мстислав налил водки и подозрительно посмотрел на так преобразившуюся подругу. – А, за отчётный период ты стала другая…
— Ведьмами тут и не пахнет, — проворчал Феликс Цапл, также глядя на Тарси, какую-то немного странную: симпатичную, жизнерадостную…
— Хотя, я уверен, каким-то волшебством она владеет! — подытожил Мстислав, не отрывая от Тарси восхищённого взгляда. — Никогда ещё в нашем дымном вигваме не ела с нами из одной миски и не укрывалась одним одеялом Тарси, превратившаяся из шестерки тузов Танатоса в такую даму Эроса!
Он приобнял девушку и привычно ознакомился с содержимым ее карманов. Кроме кошелька, Мстислав прихватил коробок спичек и ключ. Поздравив себя с удачно проведенной операцией, он, не ограничившись довольной улыбкой, до боли стиснул ей грудь.
Если б не было тебя,
Разгадал бы секрет бытия
Только, чтоб создать тебя.
Затем хотел по привычке выпить залпом, но его встряхнуло, как тряпичную куклу: обжёгся о горячий ; стакан. Став нестерпимо белым, а затем, накалившись докрасна, он выпустил стакан, который шутники ему подменили.
- Разгалтаниэль твою палантир на голову! …Все семь! – ёмцитизмом толкинистов выругался Цветоед.
— Хватит водку пить — продукт распада и гниения! Ее пить — против природы! — даже не дрогнул голос Тарси.
Мстислав осел, но тут же схватившись пальцами за пуговицу своего воротника, застонал: кто-то, извинившись, подложил под его зад ёжика. Отпустив пуговицу, Цветоед вскочил на ноги и со смешанными чувствами развёл руками.
- Так я ж ещё со своими прежними притязаниями живу! Это ты, Тарси, у нас, прям, как богиня мудрости стала. За тебя! — и, высунув кисленький язык, Мстислав потянулся к спрятанному стакану водки, как к рубильнику электропередачи.
- А-а-а-а! – запела хрустальным голосом Елелия что-то напоминающее “Итальянский концерт” Баха, на частоте, резонирующей с колебанием стакана. И это колебание усилилось до такой степени, что стекло треснуло. Эта нота несколько секунд звучащая в воздухе, разбила стакан!
* * * * *
Замкнув концы электромагнитных ног, Вертопрах в склизском плаще с капюшоном и кровавым подбоем, как Назгул, тучей пронёсся к Солнечной Системе. За ним - шлейф из поверженных голов. Обыкновенно сбрасывая на Землю свой гигантский потенциал и вызывая этим всевозможные бедствия, катаклизмы, войны, эпидемии и всякие мерзости, на сей раз Зверь не чувствовал за собой излишнего напряжения.
— Давно отключив гармонию на Земле, я всевозможными путями старался сеять зло, — объяснял Вертопрах Кошке, прильнувшей своим полем к Земле. — Но теперь, когда Дракон отпустил колесо фаэтона и, потирая руки, катится по инерции, дорожка у него не “скатертью”. Нитеводитель бы нужен ему! Встают барьеры, что нагородили: языковые, территориальные, национальные, политические, бюрократические, террористические… И теперь боится он взорваться черным шквалом, обрушившись на Землю сплошной стеной воды иль пепла. Трудно назвать даже сторону света, где можно наверняка избежать катастрофы, природных катаклизмов…
— Далеко до Первопрестольного? — выдохнула Кошка отчаянно.
— Тут в версте полубесконечной!
— Забредали, что ли, уже?
— Нет. Чужая это память, взаимообразная.
— Какое столетье ею живы… Чья память-то? Может быть, отцовская?
— Какая разница! Имена ведь и спутать можно! С самим собой надо дело иметь. Иначе Центр не поймёт.
Заблудившись в себе, Зверь взял Кошку за руку, и они пошли, как братик с сестричкой…
— Вот иду с тобой и забываю о расизме, милитаризме, потасовках, мятежах и других болезнях, — на секунду потеряв равновесие, Вертопрах замахал крыльями, сбросил свой склизский плащ и подпрыгнул на ступеньку вверх, переместившись за ледяной порог растраченных лет на дорогу Любви и Света. — Я готов преодолеть тысячи ступеней, перемещаясь вверх, чтобы стать жителем Солнца и отдать тебе свои лучшие корпускулы- фотоны! Ну что, срезанируем? …Для этого мне придётся сразиться с Плутоном? — перейдя на ревностные вибрации, Зверь вышел из унисона, — Где этот мелкий придирчивый педант?
На какое-то время в атмосфере воцарилась неудобная тишина, с трудом поглотившаяся Кошкой:
— Разведясь еще в древние годы своей юности, мы продолжаем жить с Плутоном вместе на одной орбите, маскируясь за стеною невидимости. Мне предлагалась отдельная орбита, но разъезд за счёт Солнечной Системы… непозволительная роскошь! Вот я и гашу скандалы, ненависть, конфликты… - Кошка вздохнула так, будто познала границы жизни. – Но темп расширения Вселенной ускоряется… - расплавленным золотом засветилась она, - и, я думаю, мы в этой стихие прорвёмся! Поворот в отношениях кардинально изменит будущее.