Мальчик определенно решил: когда вырастет, он не будет ходить туда, где нужно носить Усталые Штаны.
*
– Ну, что за гадости ты сегодня творил?
Брат был какой-то увредненной моделью Папы. По крайней мере, Папа спрашивал только про глупости.
*
Теперь Мальчик знал, что Ступенная Бабушка выходит из своей квартиры ровно в десять тридцать. И в десять тридцать пять он уже ждал ее на своем этаже. Вместе они спускались, потом Бабушка сидела на лавке, а Мальчик играл во дворе. Через час пора было подниматься.
Каждый день они придумывали этажам новое название. Однажды Мальчик предложил:
– Пусть это будут материки.
– Но материков всего семь, а этажей у нас восемь, – рассудила Ступенная Бабушка. Она когда-то была школьной учителницей и поэтому знала все на свете.
– Восьмой придется придумать, – сказал Мальчик. – Пусть будет Северная Австрика?
– Чур я живу именно там, – согласилась Бабушка.
*
Мама разговаривала по телефону два часа. С ней это случалось.
– Я сойду с ума, – жаловалась потом она.
– Сходи минут на пять, – кивнул Мальчик. – Ты ведь сама говорила: всякая прогулка только на пользу. А мне с тобой можно?
Но Мама снова взяла телефонную трубку.
«Придется сходить одному», – подумал Мальчик и залез в корзину для белья.
*
Сегодня стоило поразмыслить о плюсах и минусах комнаты на шестом этаже.
Плюс: небо ближе, чем на втором этаже.
Минус: но дальше, чем на восьмом.
Плюс: можно видеть верхушки деревьев, не вставая с кровати.
Минус: тогда не видны машины.
Плюс: при побеге из дома можно выбраться по пожарной лестнице на крышу.
Минус: при том же побеге нельзя будет использовать веревочную лестницу из простыней – земля слишком далеко.
Плюс: часто спускаешься вниз на лифте.
Минус: почти не спускаешься вниз по лестнице.
Итог: жить на шестом этаже – и хорошо, и плохо. Или: не хорошо и не плохо.
«Как-то в жизни все непонятно», – пожал плечами Мальчик.
*
– Тебе не скучно с твоим другом? Сколько раз я ни выглядываю в окно, вы все сидите и молчите.
– Мы не молчим. Мы разговариваем словами-невидимками. А по-настоящему молчать – это только по вторникам и после обеда.
*
За ужином Папа долго объяснял Мальчику, кто такой оптимист и кто такой пессимист. Перед сном Мальчик записал в своем дневнике:
«Оптимист: тот, кто смотрит в лужу и видит там луну.
Пессимист: тот, кто смотрит в лужу, видит там луну и говорит: “Она захлебнулась”».
*
Бывали такие ночи, когда не спалось. Нет, ничего не болело, и никто не мешал. Просто опаздывал сон. Тогда Мальчик лежал и смотрел в потолок.
«Вот бы понять, – думал он, – вот бы понять, смотрит ли потолок в меня, когда тоже не может заснуть».
*
Воскресенье считалось особым днем, днем отдыха и чая с печеньем. Можно было расслабиться и помечтать о том же самом, а не о другом.
*
– Ты сказал, что люди видят глазами.
– Конечно, – отозвался Папа.
– Но я могу закрыть глаза и все равно увидеть что угодно. Даже тебя в этой комнате, когда тебя там нет.
– Это память. Или твое воображение.
– Понятно, – кивнул Мальчик. – Выходит, глазами смотрят. А видеть – дело совсем другое.
*
Мальчик совершенно точно знал, что сердце на самом деле не такое, как его показывают в мультфильмах. И не такое, как его рисуют в атласе анатомии. Сердце имеет форму дома, потому что там кто-то живет.
И в этом доме, наверное, много комнат. А как по-другому? Маме нужна ее спальня с синими занавесками. Папе – его кабинет. Кухня пусть будет для Кота, там есть холодильник. Брат со своими постерами и дисками может ютиться на чердаке. Маленькую комнату соседской девочки, которая обозвала и ударила его, он, пожалуй, закроет. Но не будет далеко прятать ключи.
– А есть на свете люди, которые никого-никого не любят, только себя? – спросил Мальчик.
– Хватает, – ответила Мама.
«Вот ведь бедные! – подумал Мальчик. – У них не дом, а однокомнатная квартира».
*
– Пап, я готов идти гулять. Переодевайся.
– Ты что, не видишь, я уже сменил рабочий костюм.
– Вот только забыл снять нахмуренный лоб. Ничего, я подожду.
*
Самыми загадочными жителями улиц были, конечно же, автобусы. Мальчик побаивался их, хоть и никому не признавался в этом. Ему казалось, что его непременно забудут на потертом сиденье и он будет ездить, ездить и ездить по кругу, пока его кто-нибудь не найдет.
*
Дневник-в-голове
«Папа сказал, что слова имеют цену. Наверное, я начинаю понимать.
Похоже, что слово “да” стоит дороже слова “нет”. “Нет” могут повторять много раз: “Я сказала тебе: нет, нет и нет”. А вот “да” не разбрасываются. Будто это слишком редкая кофета, чтобы есть ее каждый день.
Бывают слова, которые почти никогда не произносят. Как “я тебя люблю” или “ты самый лучший”. Они, наверное, вообще дорогущие… как самолет!
Интересно, из какого кошелька мы за это платим? Вдруг я уже нищий и сам об этом не знаю? Надо спросить».
– Мам?
– Нет, не сейчас.
*
Когда Мама злилась, она начинала наводить порядок. Какой-то молчаливый, колючий порядок. Тогда пол был так сурово чист, что лучше бы он оставался грязным.
В такие минуты все остальные старались не попадаться Маме на глаза, чтобы ненароком не оказаться в мусорном ведре или в стиральной машине.
*
После обеда Мальчик пришел со двора, прижимая к лицу скомканный шарф. Хулиган все-таки купил себе новые кроссовки.
– Ты с кем-то столкнулся нос к носу? – пошутил Папа.
– Нет, я столкнулся нос к кулаку.
*
Да, порой мир становился жутко несправедлив. И чаще всего это происходило в хорошую погоду. Большая яркая обертка, внутри которой нет конфеты.
Ступенная Бабушка уехала погостить к родственникам. Знакомый пропал. Родители ссорились. В такие минуты Мальчик закрывался в комнате один.
– Что уставился? – бурчал он себе в зеркале. – Я ведь на тебя не смотрю!