Я гордился отцом. Он вёл себя очень достойно, выражаясь в духе богачей. Никогда не думал, что от папиных сериалов будет толк.
— Что вы, мистер Салливан. Идите, посмотрите. Коллекция действительно достойная, учитывая, что большую её часть собрал я.
Мистер Варж не ответил, одарив бывшего мужа кислой улыбкой.
— А я пока пообщаюсь с Энди, — и Джулиан послал многозначительный взгляд сыну.
— Я к вам присоединюсь, если вы не против, — послушно отозвался тот.
— Ну что ж, Энди, пришло время тебе узнать о ритуале, — произнёс Джулиан стоило альфам удалиться. — Но давай переместимся в зимний сад. Я попрошу подать туда десерт, — омега кивнул в сторону.
По дороге в оранжерею у меня появилась возможность оглядеть дом. Никто бы не прогадал, если бы сюда стали водить экскурсии. Сложно было представить, что в век технологий, модернизации и минимализма оставались вот такие жилые дома. В музеях было не так красиво и роскошно.
— Признаться, Энди, когда я услышал, что вы надумали отказаться от ритуала, — на этих словах Джулиан театрально положил руку на сердце, — я решил, что Лас рассказал тебе, в чём он заключается, и, будучи человеком, никогда не имевшим представления о нашем мире, ты испугался.
За очередной дверью, мы ступили на широкие глянцевые плиты-домино. По правую сторону стену украшали многочисленные растения. Они стояли в огромных горшках на полу, занимали многоступенчатые стеллажи, свешивались вниз с подвесных ваз.
— Красиво? — довольно спросил Джулиан, видя мою реакцию. — Я потратил на сад уйму времени, а этот толстокожий осел, сказал: «миленько», и ушёл работать в свой злосчастный кабинет, — презрительно выплюнул слова омега. — Присядем здесь.
У одного из цветущих в середине ноября кустов пряталась кованая скамейка с деревянным сидением и пуфом поверх. Рядом стоял накрытый столик. Оставалось догадываться, каким образом прислуге удалось так быстро всё подготовить.
— Но, как выяснилось, ритуал был здесь ни при чём, — продолжил Джулиан, разливая чай. — Мне даже интересно, что же явилось причиной отказа, — омега мазнул взглядом по моему лицу. — Но вижу, что делиться секретами с будущим свёкром ты не намерен.
Я благоразумно молчал — Джулиан был абсолютно прав.
Напротив нас находились французские окна — растениям требовалось освещение, и поэтому я мог наблюдать невероятный контраст остывшей по осени природы и буйство жизни здесь за стеклом.
— На самом деле, Энди, в ритуале нет ничего ужасного. Просто вы должны закрепить свои чувства при свидетелях.
— Закрепить чувства?
— Лас должен овладеть тобой на глазах у круга вечных. Затем вы произнесёте клятвы и обменяетесь кровью. Вампиры убедятся, что ты действительно лойде, когда твоя кровь наделит его силой и вечностью, и признают Ласа новым членом круга. Ничего особенного, — пожал плечами Джулиан.
Из моей руки выпала фарфоровая чашка, разлетаясь на сотни мелких осколков.
========== И ещё кое-что ==========
От шока я не мог выдавить из себя ни слова.
— Ох, Энди, — недовольно насупился Джулиан, словно у него был для этого повод. — Ты зря придумываешь себе страхи. Ничего такого, все просто убедятся, что ты действительно лойде, и Лас тот, для кого поёт твоя кровь.
Я молчал.
— Это очень древний ритуал, когда пара признает друг друга на века, и потому такое знаменательное событие принято делить с теми, кто станет окружать вас не одну тысячу лет.
— Нас? — каркнул я, плохо владея голосом.
— Вас, — повторил Джулиан.
— Но разве я… не одну тысячу лет?
Мысли никак не могли выстроиться в цепочку.
Джулиан хмурился некоторое время.
— Не очень понимаю, что ты имеешь в виду.
Мне понадобилось сделать над собой усилие, чтобы продолжить:
— Вы сказали, — с натугой начал я, — станут окружать нас не одну тысячу лет… но разве я буду с Ласом так долго?
— Естественно, — чуть не всплеснул вампир руками, но вовремя удержался. — Думаешь, хотя бы один из вечных согласился на испытание временем в одиночестве, вынужденный наблюдать, как его родные и близкие, его друзья, а затем их дети и внуки уходят один за одним? Думаешь, кто-нибудь согласился бы пережить своего лойде?
Джулиан выглядел искренне поражённым, но очень скоро взял себя в руки.
— Прости, Энди, я понимаю, что для тебя наша жизнь — тёмный лес. Но слышать подобные предположения тому, кто жил по этим законам с рожденья, немыслимо.
Каждому из нас в детстве рассказывают несметное количество сказок, в половине которых прекрасный принц встречает своего лойде. Каждый знает, какое это чудо, но только единицам доступно счастье вкусить кровь поющего. Невероятное стечение обстоятельств, удача, судьба, называй как хочешь. Но укусить предназначенного тебе судьбой из миллиардов живых существ, в общем, почти невозможно.
А вот Ласу повезло. Он отыскал тебя.
Джулиан налил себе немного чаю, позволяя мне блуждать в собственных мыслях и страхах.
— А ты боишься и трясёшься только потому, что один раз за вами будут наблюдать те, кто пережил эпохи. Вряд ли им так уж интересно, — хмыкнул он. — Всё дело в человеческих взглядах и нормах морали, которые ты усвоил с детства. Я могу тебя понять, но подумай обо всем шире…
Джулиан говорил что-то ещё, но я не слушал… просто не мог различить слова…
Я. Буду. Жить. Вечно.
По сравнению с этим дурацкая интимная подоплёка выглядела сущей мелочью.
— Энди, Энди, — засуетился вокруг меня старший омега. — На вот, попей.
В руках оказался стакан воды.
Наверное, для вампира во всем этом не было ничего особенного, кроме предвкушения новой жизни, благ, даров, почёта и уважения. Но для меня всё выглядело так, словно через пару дней мне предстояло отправиться на другую планету, о жизни которой я почти ничего не знал, и провести там ВЕЧНОСТЬ.
Было страшно. Я не был к такому готов.
Это значит, что однажды мне предстоит увидеть смерть отца?
С другой стороны комнаты послышался шум. Уверенный шаг по идеально гладким плитам наполнил комнату. Через несколько секунд, в части коридора, просматриваемой с нашего места, показался Лас.
Он выглядел взволнованным. На лице отчётливо читалась тревога. Стоило ему заметить нас, как он ускорил шаг.
Оказавшись напротив, вампир опустился передо мной на колени.
— Энди, — тихонько произнёс он, понимая что я уже всё знаю. Взял мои руки в свои и принялся целовать.
Джулиан тихо вышел.
— Энди, ничего не будет, если ты не захочешь. Я готов прожить человеческую жизнь. В этом нет ничего страшного, — спокойно говорил альфа.
Когда я согласился на ритуал ради Ласа, я, скорее, думал о том, что вампир не сможет жить в бедности, изнуряя себя трудом. Он привык совсем к другой жизни. И поэтому я решил изменить свою.
Но ведь всё обстояло не совсем так. Несмотря на сказочные слова о вечной жизни, Ласу, как и мне, однажды предстояло потерять всех, кто дорог.
— Ты боишься? Боишься вечности? — спросил я, понимая, насколько важен будет для меня ответ.
Лас не спешил говорить, раздумывая. Кажется, я оказался прав, для него выбор тоже был не из лёгких.
— Отчасти, — признался он, протянув: — ве-е-ечность. Звучит здорово. Только я плохо себе это представляю.