— А если бы ты был в кругу вечных, это что-нибудь изменило бы? — спросил я его тогда.
Лас нахмурился и кивнул.
Может быть, меня бы и не задел этот случай, но всё произошло в моём родном городе. А в списке погибших значился Джерри Стравински. Редкая фамилия, поэтому я узнал друга детства сразу.
Что, если Лас был шансом для людей? Не все вампиры одинаковы. Рича я помнил очень хорошо. Убей они тогда меня в подвале, вряд ли бы кто-нибудь серьёзно занимался этим делом. Но меня спасло то, что я был лойде Ласа. Могло ли быть так, что я остался должен этой удивительной особенности?
Я очень долго думал обо всем об этом и много говорил с Ласом. Прожить трусами всю жизнь было сложно. Ведь по сути на кону стояла огромная ответственность, неотделимая от силы.
В итоге мы согласились, что лучше будем жалеть о сделанном, чем забьёмся вдвоём в угол, лелея наше тихое счастье.
Я искал в Ласе поддержку, то же самое делал он. И мы оба её отыскали.
Приняв решение, я тут же понял, что Лас бы согласился в любом случае. Он не был трусом и ничего не боялся. Он смело смотрел вперёд, поддерживая меня и любя.
Путь изгоя и труса не его путь.
И вот мы оба идём в зал, где сделаем свой окончательный выбор, а после, вместе научимся жить по-новому. Вдвоём мы справимся.
Я старался думать о чём угодно, только не о том, что ожидает уже через минуту.
На мне был белоснежный плащ с капюшоном. На Ласе точно такой же, но ярко-красный. Другой одежды на нас не было.
Мы вошли в огромный зал, центр которого был освещён. Посередине, ровно под единственным источником света, стояло круглое белое ложе.
От волнения у меня похолодели ноги.
Мы подошли ближе, остановились. Лас обернулся ко мне и снял свой капюшон. Затем открыл и моё пылающее лицо.
— Всё хорошо, Энди, — произнёс он. Не представляю, как ему удавалось сохранять уверенность даже сейчас.
Альфа потянул за ленточку у моей шеи, позволяя плащу упасть к ногам.
Меня словно парализовало. Пусть я не мог видеть тех, кто наблюдали за мной из темноты. Пусть я не знал, сколько их и о чём они думали, но неизвестность пугала не меньше.
Как только Лас остался обнажённым, он притянул меня за плечи, крепко прижав к себе.
Он был нежен и нетороплив, лаская моё тело: шея, плечи, спина, грудь, бёдра. Я не сразу понял, что лежу на спине, ослеплённый светом.
Мы словно остались наедине в спальне альфы, позволяя себе короткие жаркие ласки, не приближаясь к главному. Свет укрыл нас, оставляя тьму где-то за горизонтами наших желаний.
Мы так долго этого ждали. Мы так хотели друг друга, что сейчас я почти испытывал боль от его прикосновений. И даже внимание остальных не смогло потушить огонь возбуждения, отчётливо демонстрируемый телом. Его и моим.
Между ягодиц стало влажно.
Я вспоминал каждую свою течку, проводимую под стоны о том, с кем бы желал разделить это время.
И теперь не осталось ничего, что могло бы меня остановить.
Я шире раздвинул ноги, словно приглашая Ласа сделать то, что мы всё равно сделаем, так или иначе. Ему должно было быть видно, что я готов и желаю его.
Член вампира был напряжён и напугал бы меня размерами, если бы я не жаждал так долго, чтобы он оказался внутри, переживая тысячи мокрых снов.
Глаза Ласа почернели. Черты исказились, придавая ему звериное выражение. Я знал, что вампиры прекрасно контролируют свои клыки и ногти, удлиняющиеся по мере необходимости. Сейчас Лас едва удерживал сознание, чтобы не превратиться в зверя.
Я не стал пытать его, видя, как он боится прикоснуться ко мне и причинить боль. Перекатился на живот и встал на колени. Именно так следовало овладеть лойде.
Тяжёлая капля скользнула вдоль внутренней поверхности бедра. То, что видят невидимые зрители, я старался не представлять, сосредоточившись на Ласе. Когда его руки легли на мои бёдра, посторонние мысли выветрились окончательно. В задний проход упёрся член.
Лас старался не спешить, осторожно проталкивая в меня ствол. Но боли избежать не удалось. Джулиан предлагал помочь мне подготовиться, но даже говорить об этом было стыдно.
Его каменное естество заполнило меня до краёв. Я чувствовал страшное натяжение в том месте, где он вошёл. Казалось, ещё чуть-чуть, и кожа лопнет.
Руки Ласа сжимали ягодицы. Не представляю, чего ему стоило удерживать себя, давая мне время привыкнуть.
Очень осторожно он скользнул назад, а затем так же неспешно заполнил снова. Затем опустился на одну руку, поставив её на кулак и, касаясь кожей спины, обхватил мой член.
Ласки были приятны.
— Скажи, когда будешь готов, — нежно прошептал он, целуя меня во влажный от напряжения висок.
— Я готов, — почти беззвучно выдохнул я, ощущая как по телу разливается тепло.
Лас не торопился, но его движения становились размашистей.
В какой-то момент мы оба потеряли ощущение реальности. Мои ноги разошлись шире, я выпятил ягодицы, требуя большего, и Лас это прекрасно чувствовал. Схватив меня за бёдра, чтобы удержать на месте, он вбивался всё грубее. Так, словно мы остались одни и могли делать что угодно.
Мой собственный член подрагивал от звенящего во всем теле напряжения.
— Ещё! Ещё! — требовал я, будучи не в себе.
Лас зарычал, напоминая зверя. Кончики его когтей впивались в кожу. Но в этот самый момент я желал быть разорванным на части, на клочки.
Его твёрдый член, казалось, разрывал меня на осколки, заставляя чувствовать каждую вздувшуюся вену, утолщение у основания, распухшую головку. Он натягивал меня на себя, так словно я был идеальным лоном для его естества.
И я сорвался, чувствуя боль от того, что собственное тело стремительно сжималось.
Лас захрипел, кончая вслед за мной.
Оба мы повалились на бок, не в состоянии пошевелиться, а когда внутри стал распухать узел, я понял, что такое настоящая боль.
Дыхание обдало кожу и два клыка вошли в мою шею.
— А-а-а! — тысячи молний прострелили тело, выворачивая меня наизнанку.
Остальное я помнил смазанно. Лас поранил свое запястье и заставил меня сделать несколько глотков. А затем проговорил слова выученной клятвы. Я вторил, всё ещё находясь в его объятьях, пока узел давил изнутри.
— …навечно, — произнёс мой альфа.
— …навечно, — вторил я, понимая, что ни о чём и никогда не пожалею.
Какой бы выбор я ни сделал, какой бы дорогой ни пошёл, это не имело значения, пока рядом со мной был Лас.
— Я люблю тебя, — сказал я, зная, что услышит меня только он.
— Я люблю тебя, Энди, — донеслось в ответ то, ради чего мы оба станем жить.
Комментарий к Признание
История подошла к концу, а у наших ребят всё только начинается. Пожелаем им счастья.
Спасибо всем, кто радовал меня своими комментариями и не грузил своим недовольством, придирками и другой чепухой.
Отдельное спасибо тем, кто откликнулся на мою просьбу о помощи. Вы зарядили меня силами дописать эту историю до конца без перерыва. Правда снова немного выбился из запланированного размера.
Всем удачи, всем хорошего настроения!
Увидимся!
Барк