— Ещё, Катюш…
Объяснять, чего я хотел, было не нужно — Катька тут же послушно вытащила пальцы из моего зада и засунула уже три плотно сжатых. Резко. До боли. И до боли приятно… От новых, ещё непривычных ощущений на глазах выступила влага, и я, закусив подушку, громко застонал. Катька двигалась медленно, словно давая мне привыкнуть, а потом скомандовала:
— Встань на четвереньки!
Я послушно выполнил её указ, высоко задрав задницу в воздух и похотливо выгнувшись в пояснице — мне было похер, как я выгляжу. Хотелось только одного: чтобы Катька оттрахала мой зад хорошенько — слишком долго его никто не обрабатывал.
Следующее прикосновение заставило меня задержать дыхание… Я ожидал очередного резкого вторжения в святая святых, но вместо этого почувствовал что-то горячее и мягкое. Язык…
— Ка-тя! — зарычал я хрипло.
— Хорошо? — спросила она, не отрываясь от моего ануса — я чувствовал, как шевелятся её губы, и от этого ощущения меня накрыло очередной горячей волной.
— Ещё…
На большее меня не хватило. Катьке больше и не было нужно: её язычок энергично вылизывал сжатое от удовольствия колечко, скользя по часовой стрелке, а потом так же неожиданно проник внутрь. Я зарычал, прикусив губу и глотая собственные слюни. Нет, меня не первый раз трахали языком. Но чёрт возьми! Лучшая подруга?!
Катька широко развела мои ягодицы и засунула свой горячий язык так глубоко, как позволяла физиология, и начала делать лижущие движения уже внутри. Выгнувшись ей навстречу, я упал лицом в подушку и громко стонал, уже и не пытаясь вести себя не как последняя шалава, которую трахают во все дыры.
Вдруг Катька отпрянула, и я глубоко вдохнул, переводя дыхание, но… Резкая боль заставила меня вскрикнуть.
— Больно? — испугалась Катька.
— Д-да… — признался я. Катька сделала попытку отстраниться, но я успел поймать её руку: — Не надо. Мне хорошо. Продолжай…
Помешкав секунду, Катька начала двигать пальцами в моей заднице. Признаться, было больно. И не удивительно: четырьмя пальцами сразу меня трахали впервые. Но это было и одновременно так приятно, что уже через пару её движений я начал подмахивать задом навстречу Катькиной руке. Заметив мои движения, Катька осмелела и стала насаживать мой зад на свои пальцы так остервенело, что у меня накатились слёзы на глаза. Член требовал разрядки, звонко стукаясь о голый живот при каждом движении.
Как будто почувствовав мою готовность, Катька свободной рукой обхватила мой набухший до предела член, сильно сжала головку и начала надрачивать её в такт движения пальцев. От двойной стимуляции моё тело начало трясти, колени предательски задрожали, а смазка выступала в таких количествах, что Катькина рука стала издавать чавкающие звуки, полируя красную от напряжения головку. Яйца сжались от возбуждения до состояния сушеных помидор, и, чувствуя пульсацию в члене, Катька, навалившись всем телом, еще глубже вставила мне в зад, так что я почувствовал основание большого пальца, и со всей силы сжала головку члена.
Кончил я бурно, хрипло рыча, залил спермой весь старый диванчик. Даже когда член уже полностью расслабился и удовлетворённо обвис, капли спермы всё еще стекали на потёртую обивку. В заду саднило и приятно пульсировало… Завалившись на диван, я проигнорировал мокрую лужу под животом и, кажется, в ту же секунду отключился…
Проснулся я ближе к полудню. Катька сидела на кресле с моим телефоном и, по всей видимости, играла. Заметив, что я уже не сплю, Катька спрыгнула на пол и пересела ко мне на диван.
— Доброе утро, спящая красавица, — тепло улыбнувшись, она как-то очень по-родному убрала прилипшую к моей щеке прядь волос.
Пытаясь не морщиться, я поднялся и потянулся.
— Я долго спал?
— Часов шесть. Я тоже подремала. В кресле. Диван весь кто-то испоганил.