— Да сядь ты уже, не заставляй себя упрашивать, — пробубнил я смущённо, поднимаясь с дивана.
Валерка тут же повиновался: сел, откинувшись на стену, и совершенно без стеснения развел ноги в стороны. Но он, кажется, ожидал совсем другого… Потянув Валерку за ноги на край дивана, так что от неожиданности тот плюхнулся спиной, я опустился на колени. Валерка приподнялся на локтях — выглядел он немного растерянно и, похоже, был удивлен. Я и сам не совсем верил в то, что делал то, что делал.
Нет, таким мастером доводить человека до исступления, как Валерка, я не был. У меня были свои «таланты». Обычно я не делал этого с малознакомыми людьми, но Валерка… Он был какой-то особенный. К тому же меня переполняло странное чувство благодарности.
Пододвинувшись поближе, я не торопясь стянул с Валерки трусы — его возбужденный член тут же встал, как по стойке смирно, готовый принимать свою порцию ласки. Мне не очень хотелось заставлять его ждать. Облизав губы в преддверии, я спросил сам себя, какой, интересно, он на вкус, и аккуратно провел кончиком языка по уздечке. Член тут же отреагировал: напрягся сильнее, дёрнулся в направлении пупка, а потом вернулся к моему языку. Обхватив основание рукой, я снова провел языком по уздечке, на этот раз остановившись на самой вершине, там, где образовалась маленькая, но приятная на вкус капелька.
— Бананы?
Подняв глаза на Валерку, я увидел, что он внимательно наблюдает за моими действиями, и, похоже, зрелище возбуждало его не меньше, чем ощущения.
— Было дело, — хрипло рассмеялся он в ответ, и тут же резко выдохнул: я взял в рот головку целиком.
Она была гладкая и слегка терпкая на вкус. Сжав губы, я стал вращать языком, рукой слегка массируя основание члена. Валерка, тяжело дыша, смотрел мне в глаза, и почему-то это страшно возбуждало. Я прекрасно осознавал, как выгляжу со стороны, и ощущение того, что Валерка видит меня именно так, горячей волной пробежало по телу, заставив мой член снова налиться кровью.
Сам же Валерка положил руку мне на голову и ласково гладил по волосам. Странное сочетание нежности его прикосновений и пошлости во взгляде заставили меня ёрзать. Этот парень сводил меня с ума… Такого со мной уже давно не случалось…
Член в моей руке напрягся, и только теперь я осознал, что немного переусердствовал, сжимая его. Но, похоже, Валерка был не против… Возможно, ему нравилась боль… Решив проверить эту гипотезу, я слегка прикусил зубами головку, на что Валерка захрипел и тут же потребовал:
— Ещё…
Похоже, я был прав. Сжав зубы посильнее, я аккуратно начал двигать головой вверх и вниз, на что Валерка тут же отреагировал, запрокинув голову назад и нечленораздельно мыча. Член его сильно напрягся, что я уже было подумал, что он сейчас кончит мне в рот, и потому мне пришлось сменить тактику и перейти собственно к тому, что было моим коньком.
Валерка дёрнулся, громко засопел и схватил меня за волосы: его член интенсивно пульсировал, упираясь мне в горло. Так уж получилось, что у меня полностью отсутствует рвотный рефлекс, потому мне абсолютно легко удавалось делать то, что у многих вызывало спазмы и слёзы на глазах, — глубокий минет… Заглотив Валеркин член на всю длину, я провел языком по яйцам, отчего Валерка в очередной раз захрипел и, уже не сдерживаясь, потянул меня за волосы, давая понять, чего хочет. И я позволил ему: он контролировал ритм движений, когда я трахал свой собственный рот его членом, загоняя его в самую глотку. Я чувствовал, как по рту растекается смазка — приятный, сладковато-терпкий вкус, от которого меня самого начинало трясти: мой член уже давно торчал, как стрелка часов на двенадцать, при каждом движении стучась о живот.
Вдруг Валерка подался вперед и с хриплым «Чёрт, святые Боги!» потянул меня наверх, заставив выпустить свой член изо рта, и, как только это случилось, Валерка тут же кончил, в несколько толчков залив собственный живот неприличным количеством спермы. Я смотрел на него, даже не пытаясь делать вид, что это не самое чудное зрелище, которое мне приходилось видеть. А Валерка… схватив за руку, он потянул меня к себе, заставив усесться ему на ноги, обнял рукой за талию и впился в мои губы с такой силой, словно это был вопрос жизни и смерти. Когда же его рука сжалась на моем всё ещё возбуждённом члене, я от неожиданности прикусил его губу.