Двери Валера открыл не сразу. Я было уже решил, что он не дождался меня и ушёл. Но после третьего звонка он всё же появился на пороге — в помятой одежде и с торчащими в разные стороны волосами.
— Ты ужасно выглядишь, — заметил я, проходя в дом.
— Спасибо, — сухо ответил он.
Валерка провёл меня на кухню и предложил кофе, на что я сразу согласился: бессонная ночь и начинающееся похмелье давали о себе знать. Кофе мы пили молча: Валерка уставился в стену, а я — в стакан, и, похоже, оба не знали, о чём говорить. Валерка нарушил тишину первым.
— Извини, что не позвонил тебе сразу…
— Глупости, — выдохнул я. — У тебя были причины. Это… ты извини, что я на тебя наорал.
Валерка едва заметно улыбнулся и покачал головой:
— Это даже мило. Не припомню, когда последний раз на меня орали и так щедро посыпали комплиментами.
— Ну… да… такой я идиот.
— Да ладно тебе, Дим, — Валерка похлопал меня по плечу, словно пытался успокоить, поднялся и подошёл к окну. — Я бы на твоём месте ещё похлеще реагировал.
Сам не до конца понимая почему, я последовал за ним и, подойдя сзади, обнял за плечи. Просто так, за плечи. Не знаю, обнимал ли я вообще когда-то кого-то так, как делал это в тот раз с Валеркой. Меня не покидало ощущение, что он вот-вот развалится на куски, и мне нужно было держать его, чтобы этого не случилось. И я держал. Странным образом мне казалось, что так я не даю рассыпаться не только ему, но и самому себе.
Не знаю, сколько времени мы простояли так: молча, глядя в окно… Но из этого молчаливого оцепенения нас вывел забавный звук: у Валерки урчало в животе.
— Ты вообще ел сегодня? — спросил я.
— Мм… Я только что пил кофе.
— Хорошо. Я спрошу ещё раз: ты сегодня ел? — на этот раз я настойчиво выделил последнее слово.
— Вряд ли…
Раздавшийся за спиной голос заставил меня вздрогнуть и ретироваться, отпустив Валерку.
— Пап? Я думал, ты уже на работе.
— Задержался. Сейчас поеду.
Валеркин отец выглядел, как он сам, только старше — абсолютное сходство.
— Вы, должно быть, Дмитрий? — он протянул мне руку для приветствия, и я слегка растерянно пожал её и кивнул.
Григорий Сергеевич — так он представился — достал из холодильника пару яблок и, словно ничего не случилось, сообщил, что будет поздно, потому что предстояло какое-то собрание директоров и… дальше я ничего не понял — для меня это звучало, как набор слов, но Валерка, похоже, прекрасно в этом разбирался и потому понимающе кивал. Они перекинулись еще парой фраз, и Григорий Сергеевич, взяв кейс, направился к выходу, но перед тем, как уйти, обратился ко мне:
— Молодой человек, проследите, пожалуйста, чтобы этот оболтус позавтракал. Выросла детина, а ума не набралась.
— Хорошо, — кивнул я, сдерживая улыбку.
Валерка вздохнул, сдаваясь.
Позже мы сидели в гостиной, смотрели какую-то ерунду по телевизору. Валерка, не вдаваясь в подробности, рассказал о длительной болезни матери, и что он вернулся к родителям, когда она заболела. О своей учёбе, работе, семье… Он много говорил, а потом просто взял меня за руку — совсем по-родному тепло — и сказал «спасибо». Не знаю, за что именно он меня тогда благодарил, но, по всей видимости, ему нужно было просто с кем-то поговорить. А потом он уснул, сидя на диване.
Немногим позже я тоже отключился, а когда проснулся — за окнами было уже темно — Валерки не было рядом, зато был слышен звук падающей воды. Не без труда поднявшись на ноги — меня мутило, и голова кружилась — я пошёл на поиски ванной комнаты, где и нашёл Валерку. Он принимал душ. Заметив меня, он улыбнулся и махнул рукой, предлагая присоединиться к нему.