Сие дело поступило в том же 1831 году в Стерлитамакский уездный суд, который споры не прекратил. В настоящем видно: в рассмотрении оного дела он основывался на показаниях одних спорных понятых (поверенного Давлеткулова Ишбулды) – положил взыскать в удовлетворение купца Адельшина с доверителей моих за накошенные ими 80 стогов сена и свезенные мещанином Юсуповым 7 телег хлеба. Об исполнении чего писано было от оного уездного суда Стерлитамакскому земскому г-ну Дворянинову, который по прибытию учинил мне с доверителями моими стеснение. Оное уже вашему превосходительству донесено от нас личной жалобой; а потому, объясняя все вышеописанные обстоятельства, вынужденно нашел я возможным прибегнуть под защиту и рачительство вашего превосходительства. Купец Адельшин, вопреки законных решений, присвоил в свою принадлежность землю, где мы продолжали сенокошение и распашку оной. Взамен в 1830 и 1831 годах прошениями жаловался: якобы мы, выйдя из границ своего владения, стесняем его, Адельшина, и что муэдзином Рамазаном Юсуповым был сжат посеянный будто бы им, Адельшиным, хлеб.
Исследование было поручено Дворянинову, заседателю, по свидетельству которого в тех оспариваемых Адельшиным лугах найдено накошенное доверителями моими 80 стогов сена и распахано 20 десятин земли. Хотя бывшие при оном свидетельстве понятые и показали, что накошено сено и учинена распашка земли в дачах, принадлежащих купцу Адельшину, что подтверждал посторонний ответчиков башкирин Мурзабай Давлеткулов, но это несправедливо, ибо все понятые были мне с доверителями известные люди, на коих подано явочное прошение. А поверенный Давлеткулов с доверителями своими имеет на сии же земли спор. Они и показали все в угождение Адельшина. Отставным же муэдзином Рамазаном Юсуповым сжат и вывезен хлеб, посеянный им еще в 1830 году на принадлежащей ему с доверителями земле. Просим нас от безвинного взыскания в удовлетворение купцу Адельшину избавить, ибо мы от него пришли в крайнее изнеможение. При всем при том, накошенное мною с доверителями в нынешнем лете на принадлежащих нам лугах в девяти стогах сено воровски увезено, о чем подано от меня минувшего августа месяца в Стерлитамакский земский суд прошение, но никакого удовлетворения я еще не получил. В сем случае просим же ваше превосходительство нас оградить, дабы по нынешнему неурожаю трав не мог прийти в истощение наш скот, на что и приемлю смелость ожидать копии с милостивейшей резолюции от особы вашего превосходительства.
5-го сентября 1833 года.
Прошение сие сочинял с документов просителя и набело переписывал коллежский секретарь Василий Иванов. К оному прошению проситель Мурадым Габдеев, по незнанию грамоты, тамгу свою приложил.
Со слов переводил канцелярист Ардуван Хамидуллин».
Земельные угодья вокруг Бузовьязов – это не просто красивые и плодородные места. Всевышний, населяя созданную им Землю, наделил ее обитателей не только всем тем, что необходимо для жизни, но и разумом, стремящимся сохранять, преумножать и защищать свою землю и своих соплеменников.
В разделе земель и закреплении их за общиной и отдельными владельцами из села Бузовьязов активное участие принимали не только губернские чиновники, выборные жители, но и мусульманское духовенство. Его представителям местное верующее коренное население доверяло не только свои души, но и главные жизненные дела: землю, законные права на нее, грамотное закрепление всего этого в губернских и российских государственных документах. И, конечно же, наши предки думали не только о себе, но и своих детях и внуках, значит – и обо всех нас, о потомках.
Хорошо, что в старых архивах, сохраненных несколькими поколениями архивариусов Башкирии, остались строки деловой переписки давних лет, где указаны фамилии предков, отстаивавших нынешние наши земли, устои жизни, благополучие и веру – словом, все то, что является крепкими корнями, которыми питается вечная крона.
Свидетельством заботы о жителях, грамотной защиты их интересов служат документы из деловой переписки тех лет. В этих документах для нас интересны фамилии и требования людей в закреплении своих прав и передаче их по наследству будущему поколению.
О важности документов для тех давних времен говорят тексты, написанные красивым каллиграфическим почерком на гербовой, «орленой» бумаге с наклеенными очень дорогими двойными почтовыми марками – стоимостью по 70 копеек каждая (в те годы на базаре живая овца стоила в пределах трех рублей).
Примером помощи мусульманского духовенства в отстаивании жизненных интересов своих прихожан служат десятки документов, которые до сих пор являются живыми корнями продолжающейся истории.