Вопрос явно был риторическим.
Питер пожал плечами и нервно потеребил бахрому шарфа. Потом неохотно разомкнул пересохшие губы и прошептал, повернувшись к ней и почти прижавшись губами к её уху:
— Надеюсь, обойдётся без травм.
ЭмДжей покосилась на него со снисходительным весельем, но потом вздохнула и кивнула. Рассчитывать на то, что в этот раз никому не сломают нос или не вывихнут руку, было глупо: футбол был жестоким и безжалостным спортом, и квотербек редко отделывался лёгкими ушибами.
Но Питер всё равно надеялся.
Заболтавшись с ЭмДжей (хорошо, что Флэш был слишком увлечён игрой, иначе даже дружба с Уэйдом не спасла бы Питера от ревности безмозглого Томпсона), он почти полностью пропустил третью четверть. Но — будто почувствовал что-то — на последних минутах кинул взгляд на поле.
Уэйд как раз ринулся вперёд, прорывая линию обороны противника, где-то впереди замаячил Томпсон, Уэйд замахнулся было, собираясь передать ему мяч…
Трибуны охнули.
Питер застыл, не шевелясь, ЭмДжей с тихим вскриком впилась ногтями в его запястье.
Как в замедленной съёмке, он смотрел, как кто-то из игроков защиты соперника врезается в Уэйда; секунду ему казалось, что Уэйд устоит даже против превосходящего его массой противника, но через мгновение он пошатнулся и рухнул на землю.
Раздался свисток судьи.
Питер подскочил на ноги.
— Куда ты? — ЭмДжей схватила его за руку, дёрнула, пытаясь заставить сесть обратно. — Тебя туда не пустят! Питер, всё нормально, сейчас объявят тайм-аут, и…
Наверное, он отпихнул её очень грубо. Ничего, он мог извиниться позже — сейчас он думал лишь об Уэйде.
— Куда прёшь, пацан?! — рявкнул кто-то, когда он рванулся к проходу. Питер только тряхнул головой: напора ему было не занимать. Всего два ряда, только два ряда отделяли его от базы команды.
Кажется, его несколько раз чувствительно пихнули локтями в рёбра; боли он пока не чувствовал, перед глазами стояла алая пелена.
Может быть, тот защитник, который сумел сбить Уэйда с ног, и был намного крепче… но это, тем не менее, не объясняло того, что Уэйда буквально волок на себе к скамейке Флэш.
Боже, это же просто школьный футбол! Не профессиональный, любительский! Что происходит?..
Похоже, последнее он выкрикнул вслух — даже строгий тренер, суровый немолодой мужчина с густыми бровями, открывший было при его появлении рот, вдруг проглотил слова (наверняка нелестные). И с какой-то неловкостью пробормотал:
— Всё нормально, парень. Ступай обратно на трибуну.
Питер поджал губы.
— Я просто хочу убедиться, что мой друг в порядке.
— Какого чёрта здесь делают посторонние?! — рявкнул вдруг Флэш, стаскивая шлем; на щеке у него наливался лиловым свеженький синяк, хотя Питер понятия не имел, когда Флэш успел отхватить его. — Эй, Уилсон, скажи своей принцессе, чтобы проваливала!
Уэйд сидел на скамье, тяжело опираясь ладонями на колени. Шлем он не снимал, но Питер всё равно прекрасно, прекрас-но заметил кровь на его форме.
Его же просто сбили с ног! Питер заметил бы, если бы это было не так!
— Да, Питер, — невнятно и тихо сказал Уэйд, не поднимая головы, — всё хорошо. Правда. Иди.
Он почувствовал себя круглым идиотом. Истеричкой, рванувшей к благоверному, стоило ему поцарапаться. Питер открыл было рот, но его вдруг грубо встряхнули за плечи, рванули прочь, он беспомощно дёрнулся, пытаясь выпутаться из хватки… Конечно, это был Флэш.
— Уймись! — прорычал он сквозь зубы. — У нас вот-вот начнётся последняя четверть, и ты здорово мешаешься, Паркер!
— Флэш! — окрикнул его вдруг Уэйд и поднялся на ноги. — Остынь. Всё нормально. Питер просто редко ходит на матчи.
Он криво ухмыльнулся. Питера замутило: рот у Уэйда был в крови. Флэш брезгливо скривил рот, но отступил — видимо, между членами команды всё же существовала чёткая иерархия, раз он не смел перечить Уэйду. Наверное, самому Уэйду указывать мог только тренер — тренер, который молчал и недовольно на него, Питера, пялился. Явно злясь. Питер вздрогнул — Уэйд положил руку на его плечо, мягко сжал, прошептал хрипло:
— Возвращайся обратно. Давай. Осталось чуть-чуть, и потом…
Что будет «потом», он так и не договорил.
Питер не сразу понял, что происходит. Сперва ему показалось, что Уэйд пытается обнять его: его рука коснулась спины Питера, будто бы норовя прижать его поближе к горячему телу, и вдруг безвольно соскользнула ниже. Тяжёлый шлем с размаху впечатался ему в плечо.
— Уэйд?.. — встревоженно спросил Питер, робко дотрагиваясь до его запястья. Уэйд ничего не ответил. Только качнулся вдруг и начал заваливаться назад. — Уэйд?!
От столкновения с землёй Уэйда спас только быстро среагировавший Флэш — Питер ни за что не смог бы удержать его, большого и тяжёлого, в одиночку.
— В чём дело?! — горло свело спазмом, он вскинул голову, почти жалобно искривил губы, переводя испуганный взгляд с Уэйда на Флэша и обратно. Его вдруг подхватили под мышки, утянули прочь, оттеснили, команда — все как на подбор высокие и плечистые, выше Питера — перекрыла ему обзор, вокруг зашумели, заволновались…
Ничего не понимая, он стоял у самой скамьи: растерянный, перепуганный до смерти, с дрожащими губами.
ЭмДжей оттянула его прочь.
Питер попытался воспротивиться, но она прошипела ему на ухо:
— Пойдём! Тебе всё равно нельзя! Ну же, Питер!
Силы закончились. Он яростно закусил губу, чтобы не всхлипнуть, и отчаянно кивнул. Да, ему нужно было уйти, да, он больше не…
— Послушай меня! — ЭмДжей залепила ему пощёчину, и он вздрогнул, хватаясь за горящую огнём скулу. — Не время для паники. Всё хорошо. Ему окажут первую помощь, и… Питер, всё будет нормально, слышишь меня?
Он кивнул и проглотил возражение.
Закрыл глаза и открыл их только по свистку судьи.
Уэйд вышел на поле.
— О чём думает тренер?! — Питер вцепился пальцами в колени до побелевших костяшек. — Он же… Он упал в обморок!
ЭмДжей только всхлипнула. Питер осторожно пожал её пальцы — тёплые и тонкие, они были удивительно приятными на ощупь. Совсем не то же, что мозолистые пальцы Уэйда.
Но Питер хотел бы сейчас держать за руку его.
Не смотреть на поле, глотая бессвязные вопли и нервные вздохи. Не ждать ежеминутно, ежесекундно, что на Уэйда снова налетят. Что он снова…
Питер помотал головой.
Да, он слишком нервничал. Это же был футбол, жестокий спорт. Питер прекрасно помнил об этом. Уэйд говорил ему не раз и не два: не нужно переживать, здесь бывает всякое. Здесь выбивают зубы, а бывает, ломают и рёбра. Относись проще.
Питер не мог.
Он понял, что игра закончилась, что они победили, лишь когда трибуны взорвались криками. Уши заложило от воплей; ЭмДжей рядом тоже завопила, захлопала в ладоши, и лишь Питер в этом огромном людском море восторга и радости не находил в себе ни сил, ни желания что-то кричать.
Он снова увидел Уэйда лишь спустя долгий, невыносимо долгий час — победителей чествовали, потом команда ушла переодеваться, и Питер ждал его, ёжась от пронизывающего ветра. Или, быть может, ему лишь казался безжалостным лёгкий ветерок? Он не мог сказать наверняка — сердце всё ещё колотилось где-то в горле, тугая пружина ужаса не желала распрямляться, и он то поднимался на ноги, то снова опускался на скамейку… на опустевшем стадионе не было никого, кроме него.
Уэйд упал рядом с привычным весёлым «эй, Пити».
Питер ничего не ответил.
— Малыш? — Уэйд обеспокоенно дотронулся до его плеча. — Всё нормально?
— Всё просто прекрасно, — выдавил Питер, кривя губы. — Подумаешь: ты упал в обморок. Дело житейское. Со всеми случается.