Пикуль Валентин
Был город, которого не было
Пикуль Валентин
Был город, которого не было
У стола прокурора еще один свидетель:
- Как сейчас вижу: лежит голая мертвая женщина. Груди и правая рука отрублены. Левый глаз вынут заостренною палкой. Палка с этим же глазом воткнута в землю. Недалеко от убитой всажен кол в землю. На колу - грудной младенец. Изо рта младенца торчит грудь, отрубленная у его матери.
- Свидетельница Петрова, подойдите к столу. Отвечайте.
- .Девочка была еще жива. Один глаз ей вырезали. На одной щеке срезана лентой кожа. На руке пальцы отрублены. Правая нога завернута назад и привязана к спине лентой кожи, срезанной со щеки. Конец этой ленты прибит гвоздем к кости. А сама девочка, вы не поверите, была еще жива!
- Свидетель Пастухов, вы были в красных партизанах?
- Да, был. У нас в отряде много народу умерло.
- Свидетель, отчего они умерли?
- От этого.
- Отчего от "этого"? Выражайтесь яснее.
- Умерли от ужасов, которые они там видели.
- Свидетельница Анисова приехала из деревни?
- Здеся. Они всех изрубили! Насиловали с десятилетних и кончая старухами. Мужу моему отрезали нос, вырвали язык, а глаза выжгли раскаленным шомполом. Разве это забудешь?
- Свидетельница, знаете ли вы атамана в лицо?
- А как же! Вон он сидит. в серой сатиновой рубашке. Я видела его, когда он к нам на село в церковь приезжал.
- Что он там делал, в церкви, свидетельница?
- А ничего не делал. Только сказал потом, чтобы мы принесли жареных куриц и угощали его адъютантов.
- Благодарю. Вы свободны, свидетельница.
Шел народный суд. Судили "черного атамана" Б. В. Анненкова и его начштаба генерал-майора Н.А. Денисова - люди они были еще молодые и внешне вполне приличные, даже высокообразованные.
Процесс проходил в 1927 году в городе Семипалатинске, в столице дикого степного раздолья. За сотни верст шли по доброй воле свидетели, толпами двигались из деревень, чтобы посмотреть на легендарного "зверя". Театр имени Луначарского не мог вместить всех, и многие свидетели ждали вызова в суд на улице. Вся страна следила за этим процессом, газеты публиковали подробные стенограммы речей. На митингах люди требовали для Анненкова самой лютой казни - без суда и следствия.
Прокурор сам поседел от ужаса, пока вел этот процесс.
- Свидетель Сидоркин, вы служили в банде Анненкова?
- Это уж так. Точно. Пострадал.
- Обнажите свою грудь.
На груди бандита - выжженное каленым железом тавро: череп под крестом, скрещение двух костей и множество змей-гадюк, которые, расползаясь по телу, опутывают мрачную эмблему атаманца.
- Застегнитесь. Вы тоже участвовали в убийствах?
- Уже помилован. мне амнистия выпала.
- Не об этом спрашивают. Отвечайте по существу.
- Ну, приходилось, может, кого и убил - не помню.
- Свидетель Сидоркин, - велел прокурор, - расскажите подробнее об отступлении отряда Анненкова в Китай.
И вдруг атаман Анненков гортанно выкрикнул одно слово. Не русское! Скорее всего, восточное слово. Одно лишь слово - никому в суде непонятное. Свидетель сжался, будто его огрели дубиной по затылку.
Прокурор обратился к подсудимому атаману:
- Повторите, что вы сейчас сказали свидетелю.
Загадочная улыбка выгнула тонкие губы атамана.
- Свидетель Сидоркин, что вам сейчас сказал подсудимый?
Но одного слова атамана оказалось достаточно, чтобы свидетель онемел. Анненков снова превратил его в своего сообщника!
.Недавно в Новосибирске вышла интересная брошюра В. Шалагинова о конце "черного атамана". Автор, еще молодым студентом, видел Анненкова на суде. Он перелистал шесть томов допросов, решив выяснить: какое же слово произнес тогда атаман? Конечно, протоколы суда его не зафиксировали. Анненков свободно владел французским, английским, китайским, монгольским и разговорными наречиями Туркестана. Первые два языка отпадают. Вряд ли слово китайское. Может, жаргонное? Шалагинов пришел к мысли, что это страшное слово может быть только местного происхождения.
И он нашел это слово - вот оно: "Карагач"!
Именно это слово и выкрикнул на суде "черный атаман". Шалагинов стал выяснять смысл этого слова и узнал, что так назывался город, КОТОРОГО НИКОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО.
А между тем он. был! Все-таки был он, проклятый!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Банда атамана Анненкова началась с 24 сабель, а затем превратилась в корпус всадников. Под напором Красной Армии она откатывалась прочь, оставляя после себя смрадные изувеченные трупы, дымя на бивуаках гашишем и опиумом, пьяно отрыгивала атаманщина злющей маньчжурской "ханшей". В составе банды числились: табун скаковых лошадей атамана, парикмахерская атамана, гардероб атамана, утонченная кухня атамана, телохранитель атамана, хор песенников атамана, оркестр народных инструментов атамана и личный зверинец атамана, в котором - лучше людей! - уживались волки, медведи и лисицы. Был еще шут (точнее - рассказчик анекдотов). Надо всем этим табором реяло мертвенно-черное знамя с черепом и костями, поверх которого белели слова: "С НАМИ БОГ". Шевроны, вензеля, аксельбанты, бранденбуры - ими сложно и вычурно переплетались рубахи всадников.
Наконец эта орава докатилась до той незримой черты, за которой Россия кончалась навсегда. Здесь, на границе Китая, атаман Анненков велел зачитать манифест, обращенный к армии:
"Славные бойцы! Два с половиною года мы с вами дрались против большевиков.. Теперь мы уходим вот в эти неприступные горы и будем жить в них до тех пор, пока вновь не настанет время действовать. Слабым духом и здоровьем там не место! Кто хочет оставаться у большевиков - оставайтесь. Не бойтесь. Будете ждать нашего возвращения. Думайте и решайтесь сейчас же".
После этого последовала команда спешиться, оружие класть на землю.
А когда приказ исполнили, Анненков повелел:
- Всем отойти от оружия на шестьсот шагов.
Между рядами людей и брошенного ими оружия встала, цикая плевками, шеренга телохранителей атамана - в черных рубахах.
Анненков, стоя в стороне, ждал, когда люди примут решение.
Одни подходили к нему и целовали стремя его коня:
- Мы с тобой, атаман. возврата нет!
Но их было мало, а большая часть отряда покинула его.
- Прости, атаман, но мы останемся на родине.
- Хорошо, - сказал атаман, щурясь из-под челки на ослепительный блеск подталых снегов в горах. - Повоевали, попили, погуляли. расстанемся по-доброму, как друзья. Я не сержусь. Я знал, что такие сыщутся. И заранее все приготовил. Сейчас вы пойдете в город Карагач, где вас ждут подводы и запасы провианта.
Армия Анненкова разошлась в разные стороны, как два враждующих корабля. Атаман ушел в Китай, другие потянулись обратно в Семиречье, где киргизы из Алаш-орды сопровождали их в загадочный Карагач. Шли семейные офицеры, шли казаки с женами и детьми. Следы людей быстро заносило песчаными вихрями.