Такая прекрасная "практика партийного судопроизводства" позволяет с недавних пор остро выступать против польской социал-демократии. Такое положение дел дает нам право спросить сегодня у "истинного основателя" и его друзей: где же существует, собственно, та русская единая партия, о которой они говорят, и что еще осталось от нее, кроме названия?
Далее, каждый знакомый с истинным положением дел знает, что настоящие шесть главных свидетелей по делу Радека представляют то направление русского движения, которое сам Радек два года назад охарактеризовал в немецкой партийной прессе как "ликвидаторское направление", т. е. как крайнее оппортунистическое крыло. И кто удивится, что эти русские товарищи проявляют жгучую ненависть к польскому партийному руководству (она особенно выразилась в этом деле), ибо польские партийные руководители на протяжении нескольких лет твердо проводят линию против оппортунистического движения не только в Польше, но и (имея членство в русском Центральном комитете) в самой России. Именно поэтому польские руководители и подвергаются острейшим нападкам со стороны Аксельрода и его друзей.
Все это относится к малоприятным внутренним делам русского движения, которые отражаются и в немецкой прессе, хотя в этом нет необходимости. Но я нахожу совершенно непростительным, что и серьезная немецкая партийная газета так близоруко увлеклась подобным делом без какого-либо углубленного изучения обстоятельств, основываясь единственно на показаниях Радека, и публично серьезно обвиняет руководителей и руководящие органы братской партии (редакционная передовая от 9 числа сего месяца=11 в этом отношении выдвинула такие неслыханные, невообразимые обвинения). "Bremer Burgerzeitung" правомерно выступила против оппортунистических листков, которые хотели связать Радека с делом Геппинга и, главным образом, с радикальным направлением. Но эта бессмысленная тактика имеет оборотную сторону, так как наши друзья из Бремена непременно хотят притянуть Радека под знамя радикализма.
Однако легенда о политической жертве - Радеке объясняется двумя простыми причинами. Во-первых, все без исключения польские ораторы - сами представители радикального направления, и каждый из них, отдав более 20 лет работе в русско-польском движении, сделал больше для дела революционного марксизма, чем две дюжины Радеков. Во-вторых, Радек играл менее значительную роль в польском движении, чем в каком-либо другом. Он принимал небольшое участие в определении позиций этой партии в принципиальных и тактических вопросах, в решении насущных вопросов теории и тактики, и, по-моему, он опубликовал только одну статью по польскому движению. Мне известна только одна неопубликованная статья Радека по тактически спорному вопросу: в ней была выражена поддержка "нейтральным" профсоюзам, разъяснено, как они работают в Польше в противоположность социал-демократическим профсоюзам (копия статьи еще находится в редакции). И для меня до сих пор являются полной загадкой "тактические" идеи ранней оппозиции Радека по отношению к правлению польской партии.
Наконец, "Bremer Burgerzeitung" известно, что правлению польской партии доставляет мало удовольствия заниматься делами Радека. Мы несколько раз обращались к немецкой партии с просьбой заняться этим делом и только после ее отказов должны были покориться этой неприятной необходимости.
Было бы лучше, если бы друзья из Бремена спокойнее и осторожнее разобрались в этом деле. Подобное слепое усердие не принесет пользы радикализму, а только повредит ему.
Р. Люксембург".
В четверг вечером в Бремене состоялось собрание социал-демократического союза, которое было посвящено исключительно делу Радека. Радек был принят в эту организацию партийным секретарем по соответствующему заявлению. На собрании прежде всего долго дебатировался вопрос, был ли такой прием в члены партии допустим. Согласно 2 устава союза прием в члены союза запрещен, если подавший заявление не безукоризненно чист. Партийный секретарь мог принять Радека в члены союза, ибо виновность Радека до сих пор не доказана.
Правление союза обнародовало на собрании доклад комиссии, которая занималась расследованием дела Радека. По этому докладу прошли многочасовые острые дебаты. Мнения разделились: часть выступавших поддержала результаты расследования, другая высказалась решительно против. Решающим в принятии резолюции было заявление партийного секретаря о том, что правление партии в Берлине устранилось от принятия каких-либо решений по делу Радека, но в то же время доклад о разбирательстве дела послало в партийную прессу. Это заявление вызвало острые нарекания в выступлениях разных ораторов в адрес правления партии.
Наконец, большинством голосом было принято постановление о создании комиссии по расследованию дела Радека и выбраны девять членов комиссии.
Примечания
1. Материалы дела Радека, исключенного из социал-демократической партии за мошенничество, хранятся в Архиве Гуверовского института (Стэнфорд, Калифорния, США), в фонде Б. И. Николаевского, ящ. 796, п. 14. Документы представляют собою фотостаты немецких газетных статей, прежде всего газеты "Vorwarts", органа германской социал-демократической партии, а также фотостаты не публиковавшихся в прессе партийных материалов, касавшихся Радека. Документы даются в переводе с немецкого, на русском языке публикуются впервые.
2. Датировано Николаевским. - Приписка сделана рукой Николаевского.
3. Рукописный гриф на русском языке.
4. Настоящее имя Радека мы здесь и в дальнейшем опускаем, мы заменяем его псевдонимом. - Прим. редакции газеты.
5. Союз, объединяющий академическую социалистическую молодежь в Кракове. - Прим. суда.
6. Фамилия в документе опущена. - Прим. Ю. Ф.
7. В области кражи чужого имущества. - Прим. суда.
8. Речь идет о несостоявшемся третейском суде Радек - Геккер. - Прим. суда.
9. Примечание. Относительно жалобы правлению партии члена комиссии по расследованию, тов. Кракуса, суд заявляет (на основе общей переписки между Радеком, комиссией, правлением партии и писем и документов комиссии от 7 июля, 21 июля, 25 июля и письма Кракуса на конференцию от 17 августа с. г.), что решение вопроса о докомплектовании комиссии, которая состояла только из двух членов, было, вынужденным. Если бы эта комиссия работала в прежнем составе, то расследование затянулось бы на два квартала. Но в последние шесть недель комиссия перестала быть партийным органом и стала органом частных интересов Радека; комиссия подтверждала только те показания, которые находились в резком противоречии с фактами, с ее партийным долгом и ее собственными заявлениями, но которые были угодны Радеку, а с точки зрения ценности для суда были малозначительными. Это свидетельствует только о том, что комиссия забыла свои элементарные обязанности перед партией и использовала врученный ей правлением партии мандат в целях, не имеющих ничего общего с задачами комиссии. Это касается, в первую очередь, Кракуса, который осмелился выступить перед судом как доверенное лицо обвиняемого, чье дело он рассматривал. Поскольку Кракус, выясняя истину, во всем представлял и точку зрения Доманского (о чем он сообщил в своем письме от 17 августа), этот упрек относится и к последнему.
Суд установил, что комиссия собрала все материалы, которые можно было собрать, и что к моменту роспуска комиссии расследование было закончено. Отсутствующие по некоторым пунктам показания Радека, как видно из материала, не могли оказать никакого влияния на решение вопроса, и поэтому не имело значения, предстанет ли лично Радек перед судом, тем более, что эти показания могли быть затребованы самим судом.
10. Дата не указана. Первая половина августа 1912 года. - Прим. Ю. Ф. 11. 9 августа 1912 года. - Прим. Ю. Ф.