— Аркадий? Вот его койка… Где он сам? Кто ж его знает… Должно быть, к своей перебрался. Кто она? Маленькая такая, кудрявая. В чем душа держится.
— Не Клава?
— Кажется, так он звал ее…
Федя вернулся домой, все доложил Таиске:
— Сходить к Клавушке?
— Не смей, — нахмурилась сестра.
Была еще одна встреча. Правда, заочная… Кораблевы уже собирались спать. В это время с улицы донесся звон гитары и песня. Голоса певца нельзя было не узнать — пел Белый. Он не столько пел, сколько выкрикивал слова песни; слова были похабные, про вошь, гниду и бабку Степаниду. Лидия Борисовна сказала:
— Твой разоряется.
Дочь прошептала:
— Он пьяный… И вовсе не мой.
Кораблевы потушили свет. Из темноты послышались Таискины всхлипывания.
Обе команды готовились к поездке в Кемерово, но получилось не так, как думали. Поехала только сборная. Само собой, Игорь Николаевич и Белый. Кроме них — некоторые ребята. Федя остался дома. В самый последний момент он заработал травму. Коленка забинтована, куда такого. Вместо Феди включили Леньку Бублика.
Пока они ездили на дружескую встречу, Федя читал, томился и слушал по радио подряд все передачи. Из Кемерова не было никаких вестей, пока не приехали сами.
Ребята вернулись, но с ними не было ни Белого, ни Игоря Николаевича. Федя спросил Леньку:
— Ну, как вы там?
— Кемеровчане вложили нам… по первое число.
— Этого и следовало ожидать.
— Почему же следовало?
— Сборная — с бору по сосенке.
— Поехали лучшие…
— Это ты-то лучший?
Назревала ссора, но обоим хотелось примирения. Все же не виделись почти неделю.
Наконец вернулись из Кемерова Белый и с ним Игорь Николаевич. Они неохотно рассказали, почему приехали с таким опозданием. Оказывается, Белый поскандалил в гостинице, да так, что администратор вызвала милицию. Белого забрали, а Игорь Николаевич не уехал домой, бегал, хлопотал, чтобы дело не передавали в суд. Суд все же состоялся, и Белому припаяли штраф. Уплатил его Игорь Николаевич.
Как только появился Игорь Николаевич, сборная сразу же начала готовиться к встрече с футболистами города Асино.
А потом случилось то, что должно было случиться. («Должно было» — это Федя много позже сообразил, а тогда то, что произошло, представилось полной неожиданностью.) Белый явился на тренировку «под мухой». Игорь Николаевич сразу это заметил, остановил его, когда тот шел на поле:
— Аркадий, обожди-ка!
— Ну, чего тебе?
— По-моему, ты немного «того»…
Игорь Николаевич выразительно щелкнул себя ниже подбородка.
Белый усмехнулся:
— Вот и ошибаешься — не «немного», а на полную катушку.
— Иди домой спать.
Сборная напряженно слушала.
— А ты кто такой, чтобы советовать? Пошли, ребята! Начнем играть без него.
Никто не шелохнулся. Все стояли и смотрели, что будет дальше. Белый вспылил. Теперь он даже не пытался сохранить видимость спокойствия.
— Ах так? Тогда я уйду… Совсем… Хватит ишачить.
— По-моему, ты не ишачишь, а играешь, — возразил Игорь Николаевич.
— Иди ты знаешь куда?
— Можешь не уточнять…
Но Белый все-таки «уточнил» и ушел с поля.
Федя все откладывал намерение бросить курить. Должно быть, не было настоящего желания. Не было, пока они с Ленькой не решили тоже заняться бегом. Тайно от Игоря Николаевича. И тут выяснилась одна удивительная вещь, которой Федя никак не ожидал: Ленька, по сравнению с Федей, слабак, оказался куда выносливей. Он не отставал от Феди, даже больше — иногда обставлял его, и Федя ничего не мог с этим поделать. А тут еще Игорь Николаевич спросил:
— Отстаешь?
Это было совсем уж непонятно: откуда он узнал?
— Иногда…
И новый вопрос:
— Задыхаешься? Куришь, верно?
— Есть немного, — неохотно подтвердил Федя.
— Придется тебе выбирать между спортом и курением.
Больше он ничего не сказал. Его дело сказать, Федино — думать. (Вообще-то, очень приятно, когда взрослые признают, что у тебя на плечах своя голова, которой можно пользоваться.) Если б кто-нибудь другой сказал, Федя, может быть, и не обратил бы внимания… Но Игорь Николаевич! Он нравился Феде. В нем было то, чего так не хватало мальчишке. Ходил Игорь Николаевич как-то определенно, как привык на флоте. В каждом движении сквозила выправка, сила, ловкость.
Еще до летних каникул классный руководитель Елизавета Павловна кое-что пронюхала и вручила Феде брошюрку «О вреде табака», сказав при этом, чтобы он подготовил доклад для классного часа. Федя терпеть не мог, когда его воспитывали! Но тут дело другое, прочел брошюру и даже приуныл. Курить, оказывается, не просто вредно, а прямо-таки самоубийственно, особенно в раннем возрасте. Никотин разрушает сердце, почки, нервную систему. А главное — грозит раком легких. После этой брошюры приснился ему ужасный сон: собственные похороны. Феде приснилось, как будто он умер, а вместе с тем все видит и слышит. Лежать в гробу очень неприятно. За гробом двигались ребята из его класса: девочки в парадной форме и мальчишки, умытые и причесанные. Две женщины догнали процессию и заглянули ему в лицо: