Все это она мне рассказала на следующий день почти спокойным голосом. Больше не знает никто. Даже теперь уже совсем взрослые дети.
Александр Филичкин
Самара
До 90-х — архитектор. В 90-е — инженер-строитель. В настоящее время — архитектор в проектном институте.
Помойка
В начале девяностых годов моя мама кое-как скопила немного денег, пошла в магазин и приобрела очень нужную вещь. В тот же день новый диван привезли в нашу скромную квартиру. После чего я занялся его собратом, который служил нам верой и правдой более двадцати лет. Сняв боковины, я распотрошил длинное сиденье со спинкой и разобрал старый предмет мебели.
Разбирая кучу обломков, я обнаружил две пружинные панцирные сетки. За долгие годы работы они ничуть не потускнели и блестели так, словно только вчера сошли с конвейера. Несмотря на отличный внешний вид, девать их мне было совершенно некуда, а применить не к чему. Поэтому я взял обе решетки и понес их на помойку вместе с прочим мусором.
Когда я подходил к контейнерам, то увидел, что впереди меня шагают двое крепких мужчин среднего возраста. Должен сказать, что они были одеты ничуть не хуже меня — архитектора с большим стажем. На обоих виднелись почти новые кожаные куртки, в меру поношенные джинсы и вполне приличные кроссовки.
Один из моих попутчиков вдруг говорит:
— Смотри, рубль. Берем?
— Берем! — отвечает его товарищ. Нагибается, поднимает с асфальта пустую бутылку из-под пива и сует ее в матерчатую авоську. Они идут дальше, и второй мужчина начинает рассказывать:
— Вчера вечером встретил Кольку из соседнего подъезда. Ну, тот самый, с которым мы дружили в школе. Мужик вышел из прекрасной тачки. Отлично упакован, с золотой гайкой на пальце и толстой цепью на шее. Мы немного поболтали. Он рассказал, что отлично устроился, все у него в полном порядке.
К концу нашего разговора Колян достал из дорогой куртки навороченный телефон. Пощелкал кнопками и назвал мне свой номер. Я нашел в кармане потертую бумажку, шариковую ручку и на всякий случай записал цифры. После чего он меня спрашивает:
— А какой у тебя сотовый?
Я честно отвечаю:
— У меня нет мобильника.
Он сильно удивился:
— Как же ты обходишься без него?
— Да так, — пожал я плечами.
— Ведь это же очень удобно, — начал он меня уговаривать: — Всегда можно соединиться с кем хочешь. Поговорить. Назначить стрелку. Купи себе обязательно и сообщи мне свой номер. Мы с тобой созвонимся.
— Непременно, — отвечаю я, а сам думаю: «Ну, звякнешь ты мне и предложишь: — Давай встретимся! — Потом спросишь: — Ты сейчас где? Я за тобой заеду. — И что я ему отвечу? — Извини, мол, никак не могу. Сейчас я шарюсь по помойкам!»
Товарищи по несчастью приблизились к мусорной площадке и принялись деловито рыться в полупустых баках. Следом за ними подошел я. Захотел как-то помочь обнищавшим людям и ничтоже сумняшеся предложил:
— Мужики, возьмите пружинные сетки. Вон они как блестят, наверняка сделаны из нержавейки. Сдадите в пункт приема металла. Выручите какие-то деньги.
Один из искателей вторсырья бросил беглый взгляд на предложенные мной предметы и хмуро пробурчал:
— Нет, это обычная сталь. Скорее всего… — и, не задумываясь, назвал несколько букв и цифр, видимо, обозначавшие тип сплава.
Ошеломленный его быстрым и точным ответом, я положил никому не нужные железки возле контейнера и направился домой. Шел и думал:
— Или этот человек раньше был хорошим металлургом, который мог определить на взгляд марку стали, или на худой конец работал на заводе и сам клепал сетки для диванов.
Отойдя на полсотни метров, я наткнулся на давнего школьного приятеля, с которым когда-то учился вплоть до восьмого класса. Потом он связался с плохой компанией, совершил что-то преступное и даже сидел два или три раза.
Похоже, он тоже заметил меня издалека. Остановился и поджидал, когда я подойду ближе. Пока я двигался к бывшему однокашнику, он задумчиво смотрел на тридцатипятилетних мужиков, рывшихся в мусорных баках.
Мы поздоровались, и он возмущенно сказал:
— Надо же дойти до такого скотского состояния.
— Может быть, людям жить не на что, — попытался я их оправдать. — Вот и собирают всякий хлам, чтобы не умереть с голоду.