В первой части текста «Исцеление Ильи Муромца» отсутствует наделение Ильи богатырской силой, говорится только об исцелении от параличного состояния. Отец Ильи Муромца изображается состарившимся богатырем, теперь он — крестьянин. В целом описание характеризуется стремлением к бытовому опрощению сюжета и отдельных эпизодов. В этом плане уточняется причина болезни Ильи Муромца, изображена радость матери при виде поправившегося сына: будет теперь помощь. Своеобразной особенностью первой части является предупреждение Ильи отцом о трудности пути, о засевшем на дороге «Идолище немецком» (см. аналогичный эпизод, но без мотива трех дорог, в тексте № 1 сб. Леонтьева). Отцовское предупреждение подготовляет второй эпизод — «Илья Муромец и Соловей-разбойник», два сюжета, таким образом, объединяются в одно целое.
Включение в сюжет об Илье Муромце и Соловье-разбойнике мотива трех дорог (из сюжета «Три поездки Ильи Муромца») характерно для печорской традиции (см.: Онч., 19, 53; Аст., I, 48; настоящий сборник, 1, 12, 44 (к.). Стремясь дать поэтическую биографию главного героя, сказительница не задерживает внимания на описании Соловья-разбойника, но все, что имеет значение для характеристики Ильи Муромца, она сохраняет и детализирует. Замена Соловья «Идолищем немецким» быть может связана с временем записи — 1942 г.
Как и в тексте № 1, следующий эпизод — ссора Ильи с князем Владимиром — органически связан с предыдущим: ссора происходит вследствие клеветы бояр, злобствующих на Илью из-за княжеского подарка (шубы) за подвиг. Но Мяндина гораздо более подробно и с большой социальной остротой описывает ссору. Илья Муромец противопоставляется не только «боярам толстобрюхим», но и самому князю Владимиру, который выслушивает жалобу бояр и встает на их сторону.
Переходя к изображению нового подвига Ильи Муромца, победе его над несметным войском Калина-царя, сказительница сохраняет встречающийся в некоторых печорских вариантах образ калики перехожей, которая приносит весть о приближении неприятеля (ср.: Онч., 26). Наступление врага и победа над ним изображены традиционно (ср.: Онч., 2, стихи 100—105; 26, стихи 31—35). Оригинален конец былины, особенно остро отразивший характерную для печорской традиции социальную направленность (см.: А. М. Астахова. Русский былинный эпос на Севере. Петрозаводск, 1948, стр. 356, 357): Илья Муромец после победы над неприятелем чинит расправу над «боярами толстобрюхими», а Владимир-князь прячется в это время в церкви (ср. аналогичный эпизод в конце былины о Василии Игнатьеве — Онч., 18, и в былине «Илья Муромец в опале у Владимира» — Леонт., 4).
12—18. Записи Н. К. Митропольской и Е. И. Переваловой в августе 1942 г. от Авдотьи Андреевны Шишоловой, 79 л., Усть-Цилемский р-н, д. Верхнее Бугаево.
12. Илья Муромец. Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 1.
Сводная былина об Илье Муромце, объединяет следующие сюжеты: «Исцеление Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Ссора с князем Владимиром», «Илья Муромец и голи кабацкие», «Илья Муромец и Идолище поганое», «Бой Ильи Муромца с сыном». В связи с сюжетом ссоры включает еще смутные припоминания сюжета о Калине-царе. По количеству сведенных сюжетов — самая большая из записанных на Печоре контаминаций (ср.: Онч., 19, 53 — сводят по три сюжета; Аст., I, 93 — объединяет четыре сюжета). Кроме указанных сводных текстов с Печоры, см. еще варианты былин, входящих в контаминацию: Онч., 20, 62; Аст., I, 78, 80, 95; Леонт., 1—4.
Обычное начало сводных былин — исцеление Ильи Муромца — передано традиционно. Сказительница сохраняет основные мотивы: крестьянское происхождение Ильи Муромца, приход калики, чудесное исцеление Ильи и получение им силы через питье. Но отсутствует традиционная подробность в эпизоде исцеления — снятие второй чарой опасного излишка силы. В отличие от многих других былин об исцелении отсутствует первое приложение Ильей силы в крестьянском хозяйстве. Почувствовав себя богатырем, Илья Муромец сразу отправляется совершать подвиги. Нет и эпизода прощания с родителями. Оригинальна деталь, раскрывающая щедрость Ильи Муромца: Илья говорит калике перехожей: «Бери с прилавка сколько тебе надобно» (стих 13).