13. Дюк Степанович. Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 3.
Особая редакция былины, отличающаяся от записей Ончукова, Астаховой и Леонтьева. Начальная часть — выезд Дюка — передана кратко. Опускаются: осматривание Дюком местности в подзорную трубочку, просьба Дюка к матери дать ему разрешение ехать в Киев, наставление матери. В дальнейшем повествовании сказительница пытается соединить два плана развития сюжета о Дюке: 1) личное состязание двух богатырей — Дюка и Алеши Поповича (замена имени: обычно Дюк состязается с Чурилой) и 2) сопоставление богатства Дюка и князя Владимира.
В печорских вариантах этот последний мотив, свойственный в особенности онежским вариантам, затушеван, и конфликт переведен в план личного столкновения Дюка и Чурилы (см. об этом: Аст., I, стр. 584).
В описании столкновения Дюка и Алеши в данном тексте главную роль играет противопоставление Алеши Поповича, который имеет подчеркнутую отрицательную характеристику, и Ильи Муромца, который своим вежливым обращением располагает к себе Дюка и получает подарок. Последнее и является основной причиной ссоры Дюка и Алеши. Описание заклада традиционно: скакать через реку (здесь, как и в тексте № 34, — Нева-река) и состязаться по богатству платья. Параллельно развертывается мотив состязания в богатстве между князем Владимиром и Дюком, Киевом и Галицей. Происходит описывание имущества в Киеве и у Дюка. Причем в поездке к Дюку непосредственно участвует сам князь Владимир. Результаты состязания четко не выявлены.
14. Про Маринку. Печорские варианты: Онч., 21, 35; Аст., I, 61, 73.
Вариант краткий и дефектный. Былинный стих часто сбивается на прозаический пересказ. Сокращены описания, забыто имя героя — Добрыня. Имеет место изоляция отдельных эпизодов от основной сюжетной линии. Например: 1) эпизод убийства Идолища (дружка Маринки) и отношение Маринки к убийству не раскрыты, между тем этот эпизод — один из основных сюжетных компонентов, от него зависит дальнейшее развитие действия; 2) эпизод с девушками, собирающими в саду малину и рассказывающими своей матери о замеченном ими в саду десятом туре, недостаточно связан с основной нитью повествования (ср.: Онч., 21, 35, где этот рассказ побуждает мать обратиться к «книге волховной», из которой она и узнает о том, что десятый тур — ее крестник Добрыня).
В отличие от других печорских вариантов данный текст содержит описание расправы над Маринкой, аналогичной расправе Ивана Годиновича с неверной невестой. Такое же изображение встречается и в некоторых вариантах с сюжетом «Добрыня и Маринка» из других мест (К. Д., 9; Аст., I, 17 и др.). Логически переход к подобной концовке вполне оправдан, так как сказители желают закончить полным поражением Маринки, посягнувшей на жизнь русского богатыря.
15. Два тура́. Печорские варианты: Онч., 4, 17, 18, 87 (отр.); Аст., I, 64, 68, 81, 89.
Текст представляет собой обычное вступление в былину о Василии Игнатьеве и Скурле-царе, художественно разработанное, и самое начало былины. Судя по нему, дальнейшее развитие действия должно быть аналогичным содержанию текстов №№ 20 и 21 настоящего издания (герой — Илья Муромец). Но в это начало внесен еще мотив вещего сна Ильи Муромца и эпизод с новым персонажем — каликой: она оказалась свидетелем переправы через реку вражеской силы, и ее поэтому призывают к князю Владимиру для расспросов о враге.
16. [Соло́ман и Василий Окулович]. Печорские варианты: Онч., 27; Аст., I, 83; Леонт., 9.
Вариант несколько лучшей сохранности, чем текст из Уега (№ 25), но также имеются некоторые следы разрушения эпического строя повествования. Содержит ряд своеобразных деталей. Действие перенесено в город Туис, на пир у князя Владимира — очевидное влияние сюжета «Дунай», где имеется сходный мотив добывания невесты. В роли сводника выступает Поташенька, обычно сводник — Торокан да сын Заморянин (у Аст., I, 83 — Мишка Пивоваренин). В традиционное изображение жены Соло́мана внесена оригинальная подробность: погуляв в гостях, она сама остается на корабле, а «девушку-чернавушку, куфарочку свою», отсылает домой, при этом просит ее: «Никуды не ходи, никому не сказывай, — куплю тебе ленту в пятьсот рублей, дешева кажетца — куплю за тысячу» (стихи 53—55, реминисценция известного эпизода подкупа служанки Чурилой или самой неверной женой из былины о смерти Чурилы).