Нотное приложение XVII. Вариант предыдущего. Интересно отметить, что все былинные напевы, записанные от женщин, носят особый отпечаток: им особенно присуща мягкая и выразительная распевность, четкость формы и пластичность интонаций (см. напевы VIII, XV, XXVI).
На магнитофон записано 9 строф.
62—64. Записи Н. П. Колпаковой 31 июля 1956 г. от Никандра Ивановича Суслова, 65 л., Нарьян-Марский р-н, д. Лабожское.
62. Старина́ «Женитьба Алеши Поповича на Добрыниной жены». Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 2.
Текст близок к варианту Онч., 95, в нем то же построение, те же подробности: сваты едут в дом Добрыни ночным временем, в сватах — Илья Муромец, жену Добрыни подымают с постели; Добрыня по карканью воронов догадывается о какой-то невзгоде и едет домой, мать его узнает сразу; на свадьбу Добрыня приходит под видом калики; выпивая три чары вина, последовательно подносимые ему Ильей Муромцем, Алешей Поповичем и невестой, он иронически желает Илье Муромцу ходить тысяцким, Алеше — жить с женой «в совете», жене — жить с Алешей в согласии; свой обручальный перстень Добрыня не опускает, как обычно, в чару, а подает непосредственно жене; в заключение Добрыня укоряет Илью и смеется над Алешей.
Такое построение основных эпизодов сюжета в других местных традициях не встречается. Однако нельзя эту близость двух вариантов считать определенным свидетельством наличия своеобразной нижнепечорской традиции. По словам Н. П. Колпаковой, в доме оказался сборник Ончукова «Печорские былины», и, несомненно, Суслов, большой любитель чтения, былины этого сборника читал. Хотя он слышал, по его словам, эту былину и в живом исполнении, но основа его текста восходит, безусловно, к записи Ончукова.
Вместе с тем это не затверженный текст, а свободное его переложение: буквального совпадения стихов почти не наблюдается, имеются и своеобразные отклонения в передаче отдельных эпизодов. Так, Алеша, задумав жениться, идет с просьбой содействовать ему в этом не к князю Владимиру, а к Илье Муромцу и именно его вводит в заблуждение рассказом о мнимой гибели Добрыни. Князь Владимир вообще не фигурирует. Алеша Попович едет свататься с одним Ильей Муромцем, у Ончукова же его сопровождает целый поезд — посаженные отец и мать, тысяцкий, дружки. Подымают жену Добрыни с постели не сами сваты, а мать Добрыни, что более естественно, и мать передает снохе угрозу сватов — в случае отказа взять ее «не́честью». Нет эпизода венчания, который нарушает обычное развитие сюжета: по общерусской традиции Алеша не успевает повенчаться. Добрыня приходит на свадебный пир, предшествующий венцу, чем и объясняется комическое, а не драматическое разрешение сюжета: Алеша только успел «посидеть» в качестве жениха возле жены Добрыни. О несчастье возвещает один ворон, но три раза, а не три ворона, в определенной последовательности, как у Ончукова. Обусловлены ли эти изменения влиянием других изустных вариантов, или Суслов внес их от себя — неизвестно. Во всяком случае данный текст — образец мастерского воспроизведения усвоенного в основном из книги произведения, которое он в ряде случаев улучшает.
Нотное приложение XVIII. Расчлененный бесцезурный напев песенного склада с полукадансом на второй ступени звукоряда и заключительным кадансом, построенном на секундовых оборотах. От исполнителя записано три былинных сюжета, певшихся на этот напев (№№ 62—64). В том же населенном пункте (д. Лабожская) от другого исполнителя (Н. В. Тарбарейского), записан близкий вариант публикуемого напева (текст № 66):
63. Старина́ «Женитьба солнышка Владымира». Печорские варианты см. в комментарии к тексту № 23.
Второй текст «Дуная» с нижней Печоры. Представляет собой законченный вариант первой части былины — о добывании невесты для князя Владимира.
В противоположность началу, подробно и художественно развернутому, эпизоды сватовства и увоза Ефросиньи переданы кратко и без изображения конфликта и военного столкновения. См. то же: Онч. 45; настоящее издание, записи 1942 г. из Усть-Цильмы и д. Хабариха (№ 26, 33). Но Печора знает редакцию и с конфликтом, см.: нижнепечорский вариант из д. Бедовая (Онч., 86), в котором изображено заключение Дуная Семеном Леховитским в темницу и последующее избиение богатырями «силы» Семена, а также прозаический досказ былины в записи 1929 г. (Аст., I, 85, стр. 473).
Необычным для «Дуная» является поездка сватов на корабле, см. то же в одном варианте 1929 г. (Аст., I, 85), на котором сказалось влияние былины о Соломане.