Мотив — Илья Муромец лежал во гноищи — известен был и другим сказителям Зимней Золотицы (Марк., 91, — изложение рассказа Ф. Т. Пономарева).
127. Как князь Владимер женилсе. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 102. Кроме того: Марк., 10; Крюк., I, 45.
Текст представляет обычное построение былины «Дунай» из двух частей: 1) женитьба князя Владимира и 2) женитьба самого Дуная. Но в той и другой части имеются значительные отступления от традиции. В первой части: Дунай оказывается двоюродным братом князя Владимира; Дунай едет в королевство Задонское один и сразу же по приезде идет к Апраксии; сцены с отказом короля нет, отец Апраксии вообще не упоминается; сохранив золотицкую черту — помолвку Апраксии за Идолище, но опустив участие короля, Стрелкова излагает дело так, будто Дунай уже знает об этой помолвке; образ Идолища напоминает Соловья-разбойника (стихи 149, 150). Во второй части: Дунай не на обратном пути в Киев встречает Настасью, а едет к ней свататься уже после того, как привозит Апраксию в Киев, где на пиру похваляется, что он привезет Настасью себе в жены; традиционного боя с Настасьей нет; на пиру после женитьбы хвастает не Дунай, а сама Настасья; о сыновьях во чреве Настасьи речи нет. Характер отступлений от традиционной сюжетной схемы говорит о явном забывании былины исполнительницей.
А. В. Стрелкова ссылалась на какую-то «книжку про богатырей», которая находилась у ее отца, Василия Ефимовича Субботина, и где была и данная былина: «Книга толстая была».
128. [Отрывок из былины].
В записях из Зимней Золотицы и из других мест аналогичных текстов нет. О том, что в Киеве (или в Царьграде) всё не по-старому и что запрещено просить милостыню именем Христа, обычно сообщает Илье в былине об Идолище Поганом калика перехожая (Марк., стр. 355; Крюк., I, стр. 120).
Исполнительница сослалась на Семена Васильевича Крюкова, от которого она якобы слыхала данный вариант на совместных полевых работах: «Пропевал, когда страдали в Травном ру́чьи».
129. Про Еруслана Лазаревича.
Текст представляет обработку в былинной форме известных эпизодов сказки о Еруслане, касающихся истории отношений героя к дочери царя Вахрамея: женитьбы Еруслана на Вахрамеевне, его отъезда и измены жене, встречи и боя с молодым богатырем, в котором он по перстню признает сына, возвращения вместе с сыном к Вахрамеевне. Эти эпизоды оформлены в тексте в целостный, завершенный сюжет с выключением ряда побочных деталей и с внесением некоторых изменений в схему соответствующих фрагментов сказки: Еруслан не изгнан из родного города за «богатырские шуточки», а уезжает по своей воле искать приключений; царство Вахрамея он спасает не от Змея, а от напавшей на царство «силушки великой», при этом вставлен рассказ о предварительной встрече с Вахрамеем в поле и поединке с ним. Жену Еруслан покидает не ради желания посмотреть девичье царство, а вследствие нового нападения врагов. Совсем кратко (в четырех всего стихах, 59—62) говорится об измене Еруслана Вахрамеевне.
Наоборот, последующие эпизоды — отъезд сына для поисков отца, единоборство, узнавание сына по перстню и возвращение к Вахрамеевне — даны развернуто.
Случаи включения «Еруслана» и отдельных его фрагментов в круг былинных сюжетов отмечены еще несколькими записями, а также сообщениями собирателей. См.: Сок.-Чич., 31 и 92; Кон., 20, а также ст.: А. М. Астахова. К вопросу об отражениях в русском былинном эпосе сказания о Еруслане (Тр. ОДРЛ, XIV. М. — Л., 1958), где указаны особенности этих вариантов и двух текстов М. С. Крюковой из личного собрания Э. Г. Бородиной-Морозовой.
Вероятно, оформление фрагментов «Еруслана» в былину принадлежит самой А. В. Стрелковой или кому-либо в ее семье. По словам сказительницы, отец ее, Василий Ефремович Субботин, и ее братья читали про Еруслана «по книжке».
130. Князь Михайло. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 112.
Текст представляет собой два отрывка из позабытой исполнительницей баллады. В начальных стихах ощущается некоторое смешение с другой балладой — о гибели оклеветанной жены (ср. с № 131). Продолжение, спетое Марфой Крюковой, является ее импровизацией, не имеющей аналогий в собственных вариантах Марфы Семеновны.
131. [Князь, княгиня и старицы]. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 113.
Традиционный тип обработки сюжета о гибели оклеветанной жены. В клеветническом рассказе стариц о поведении княгини и затем в изображении того, что́ на самом деле находит князь, пропущены некоторые постоянные детали: слова стариц о висящих якобы колыбелях с прижитыми в отсутствие князя детьми, о конях, якобы стоящих «в назьму», изображение коней, стоящих «в шелку» и др. (настоящее издание, 140).