146. [Сорок калик]. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 137.
Традиционное начало былины. Эпизод прельщения калики Михайла Апраксией не развернут, и потому непонятен ее поступок — прятание в сумку калики золотой чаши.
147—149. Записи Э. Г. Бородиной-Морозовой 20 октября 1940 г. от Григория Михайловича Плакуева, 72 л., Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Зимняя Золотица.
147. Дюк Степанович. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 105.
Прозаический пересказ былины о Дюке в традиционной золотицкой обработке (см. примечание к № 105 настоящего сборника). Но передача традиционной золотицкой композиции сильно обеднена: нет пышного описания «подворьица» Дюка, с которого начинаются все золотицкие варианты и которое в некоторых повторяется в дальнейшем рассказе. Сокращено вообще сопоставление Дюком Киева со своим родным городом. Уменьшено число посланных оценщиков: едет один Добрыня Никитич во всех других вариантах — Добрыня с Алешей Поповичем, у П. С. Пахоловой — Илья Муромец. Своеобразна и нигде в других вариантах не встречается концовка связывающая былину о Дюке с общей героической направленностью русского былинного эпоса: Дюк обещает князю Владимиру быть защитником его от внешних врагов.
По словам Плакуева, он усвоил содержание былины от своего дяди, Гаврилы Леонтьевича Крюкова, на тоне. Сравнение пересказа Плакуева с текстом Г. Л. Крюкова (Марк.-Богосл., I, стр. 88) показывает значительное сокращение и отмеченное уже обеднение содержания в передаче Плакуева, но основные опорные эпизоды сохранены.
148. Петровичи-Сбродовичи. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 108.
Золотицкий тип былины о сестре Петровичей-Сбродовичей, пересказанный прозой. Традиционная композиция, включающая мотив неверности жен (своеобразная черта золотицких вариантов) сохранена (ср.: Марк., 7 и 93), но передана очень кратко. Необычным является упоминание об Илье Муромце как любовнике жен Петровичей-Сбродовичей. В записанных в 1900-е годы вариантах имена любовников неустойчивы: в одном это Чурила и Перемякин племянник, в другом — Добрыня и Перемет. Перенесение этой роли на Илью Муромца говорит о известном затемнении в сознании исполнителя образа Ильи.
По словам Плакуева, эту былину «пел на голосах Гаврило Крюков» (Марковым не записана). Слышал он ее и от Ф. Т. Пономарева: «Почошкин пел покойник. Она на голосах-то красивая». (Вариант Пономарева см.: Марк., 93).
149. — [Небылица]. Варианты Зимнего берега: Марк., 88 (Нижняя Золотица), 116 (Верхняя Золотица).
В обоих вариантах имеется образ летящего медведя, а во втором — и образ несущихся по морю жерновов.
Впервые текст опубликован: Кривоп., стр. 154. Спев отрывок, исполнитель прибавил: «А, быват, и больше было. А я больше не помню. А после, как еропланы залетели, мы и вспомнили, как Василий Крюков пел про медведя. А жернова-ти теперя мины!» (там же). Василий Леонтьевич Крюков — свекор Аграфены Матвеевны Крюковой.
150. [Дунай]. Запись И. М. Колесницкой и М. А. Шнеерсон 13 июля 1937 г. от Натальи Федоровны Поповой, 73 л., Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Золотица.
Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 102.
Текст представляет традиционное начало былины о женитьбе князя Владимира, развернутое в хорошем эпическом стиле. Но вопреки золотицкой традиции, по которой о подходящей для князя невесте говорят Добрыня Никитич или Дунай (Марк., 75 и 109; настоящее издание, 102, 127, 135), здесь выступает безыменный «удалой да доброй молодец».