«Вот, — говорит, этто». Сама села. Говорит она:
«Уж ты гой еси, Васенька Окулович,
80 Как бы был-то Соло́ман-царь,
Что ты над ним сделал?»
— «Я бы им отсёк буйну го́лову».
Она и развернула перину: «Вот это он будет!»
Говорит Соло́ман-царь:
«Уж ты гой еси, Васенька Окулович,
85 Не казнят царей, да больше вешают,
Делают рели превысо́кие,
Вешают три петёлки шелко́вые,
Перва́ петёлка — шелко́вая,
Втора́ петёлка — пенько́вая,
90 Третья́ петёлка — липко́вая».
Повели Соло́мана-царя премудрого вешать.
Говорит-то Соло́ман-царь премудрой:
«Уж ты гой еси, Васенька Окулович,
Дай мне поиграть да во ту́рий рог,
95 Во турий рог да во перво́й нако́н,
Проститьца мне да с гусьми́-лебеди,
Проститьца мне да со белы́м свето́м,
Расстатьца мне да с добры́ма людьми».
Вот он играть стал во турий рог, плясал. Все смотрят, радуются. Шли, шли, шли. Он опять стал проситьца:
«Дай мне поиграть во ту́рий рог
100 Да во второ́й нако́н, —
Проститьца мне да с гусьми́-лебеди,
Серы-маленьки утёнышки».
Стал играть опеть. Все в народе скачут, пляшут. Пришли к рельям. Опеть стал проситьца:
Дай мне поигратьца во ту́рий рог
Да во трете́й нако́н».
105 Говорит-то Васенька Окулович:
«Что это звучит-громи́т да мать сыра земля?»
— «Летят да гуси-лебеди,
Серы да маленьки утёныши прощатьца со мной».
Говорит Соло́ман, царь премудрой:
110 «Ой вы гой еси, люди православные,
У кого есть стары́ отцы,
Стары́ отцы да ста́ры матери,
Кого растить есть да дети малые,
Подьте скорей домой:
115 Моя смерть будет страховитая,
Страховитая да боязливая».
На перво́й-то стал играть во три раза́.
Так играл, те хоромы рассыпалися,
Новы́-то хоромы приклонилися.
120 Тут прилетали гуси-лебеди:
Во-первы́х-то, бежит стар казак да Илья Муромец,
Во-вторых, — Семен да Лехови́тый блад,
Во-третьи́х, бежит Олешенька Попович блад,
Тут всех по имени не вы́читашь.
125 Пехнули Васеньку во петелку шелко́вую,
Молоду́ жену́ в петелку пеньковую,
А Поташеньку хромого в петёлку липко́вую.
Таковы́ слова да говорили им:
«Два милых вместе и сводник тут».
130 Вот они тут и стали и всех убили.
17
[ДОЛГОРУКИЙ-КНЯЗЬ И КЛЮЧНИК]
Во том во городе во Ту́исе
У ласкового князя у Владимира
Было пиро́ванье-столо́ванье.
Все на пиру́ да напивалися,
5 Все на чесно́м да наядалися.
Один ключничек сидит неве́селый.
Говорит-то солнышко Владимир-князь:
«Што ты сидишь неве́селой,
Не в чесно́м углу сидишь, не в переднием,
10 Али чары тебе были не доли́ваны,
Подносчички тебе были невежливы?»
Пошла княгиня-мать Апраксия,
Наливала чару зелена́ вина,
Подавала молодцу чару зелена́ вина;
15 Взял онно́й рукой, выпил к онно́му духу.
Стал ключничек пьянёшенек,
Пьянёшенек да веселёшенек,
Говорит он таково́ слово:
«Три года я жил во конюхах,
20 Три года я жил во ключниках,
Нынце три года живу я со княгинею;
Ей-то я на руки́ сыпал,
На руки́ сыпал, уста цело́ивал».
Тут князю Владимиру за беду стало,
25 За великую досаду показалося.
Тут делали рели превысокие,
Вешали петелку шелко́вую,
Повели его наказывать.
Говорит тут ключничек:
30 «Не ведите меня улицей сере́днией,
А ведите улицей переднией.
Пусть видит меня княгиня-мать Апра́ксия».
А княгиня-мать во горнице кончаетца,
Как ключничек во петелке лягаетца,
35 На булатен нож она спускаетца.
Говорит тут ей Долгорукий-князь:
«Прощу я тебе, баба, во-перво́й вину́».
Она таковы́ слова́ тут выговариват:
«Куда летит да ясен соко́л,
40 Туда летит да лебедь белая».