Былины Печоры и Зимнего берега

Тогда и конец.

44 ПРО ИЛЬЮ

Из того еще из города да ныне из Мурова,
Из того еще села было Карачагова
Уж жил тут и был Иван сын Тимофеевич,
Кабы было у его едино чадо, едино милое,
Как едино было ро́дно, едино любимое,
Уж звали его Илеюшко сын Иванович.
Как лежал нынь Илейко да право тридцать лет,
У его не было под собой же резвых-де ног,
Уж держал Иван Тимофеевич нянечку-служаночку,
Обирала она едино чадо милое, едино любимое.

Тридцать лет лежал — ног не было. И пришел к нему старец, к Илье свету Ивановичу. Попросил его квасу попить, либо пива. Он говорит: «Есть у отца моего пива бочки, да я тридцать лет лежу». — «А попробуй, пошевели ногами». Он шевелит — ноги действуют. Соскочил, в погреб кинулсе. Бочку пива из погреба выкатил. Подал старцу. «Спасибо, — говорит старец, — будешь ездить по чистым полям. Только не дерись с Вольгой. Вольга —

По черны́м лесам ходит серым волком,
По пенью, по коренью скачет черным горносталем,
По синёму морю ходит рыбой щукою,
Он возьмет тебя хитростью.
Не дерись и со Святогором,
Он возьмет тебя силою».

И потерялсе старец. Оделсе Илейка и пошел в поле к отцу, к матери. Они в поле работают. Узнать его не могут. Пришел Илья: «Здравствуйте, я ваш сын. Идите домой, я вам напашу». Речка Муравленка пошла через луга. Отправился Илейка домой: «Ну, отец, выберу я себе коня по себе. Поезжу по полям, по городам, по селам».