Эта старина вся.
——
А. Е. Михеев, житель Усть-Цильмы, в 1955 г. 89-летний старик, оказался не столько исполнителем былин, сколько сказочником. В год записи от него былин помнил еще более десятка сказок волшебных и бытовых. Рассказывая сказки, начинал каждую с веселых остроумных присказок. Как сказочник, он был, по-видимому, хорошо известен местной детворе: она быстро заполнила всю избу, как только стало известно, что дед Михеев что-то рассказывает.
В молодости Михеев певал и старины, знал также духовные стихи. Узнав о цели прихода собирателей, он живо спустился с печки и охотно стал сказывать. Но из былин мог вспомнить только две.
Былины и сказки А. Е. Михеев усвоил от разных лиц, с которыми встречался на промыслах и других работах. В молодости Михеев много ездил и подолгу не живал дома.
В семье Михеева никто больше не пел былин и не рассказывал сказок. Дочь его, Устинья Акимовна Ончукова, 47 лет, славилась в Усть-Цильме как певица, но знала только лирические песни.
47
[ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СТАНИЧНИКИ]
Как ездил стар да по чисту́ полю,
По широкому да по раздольицу,
Он стрелял да гусей, да белых ле́бедей,
Он и серых ли маленьких утятышов.
5 Как наехали на старого станишники,
Как хотят-де старо́го бити-грабити.
Уж и говорил им стар да во перво́й након:
«Уж и бить вам меня да нынче не́ за что,
Уж и взять у старого да нынче нечего,
10 Золотой казны да с собой не́ взято,
Только есть у стара́ худа шубишко,
Дорогой ценой да стоит сто рублей,
Дешево́й ценой — да ровно двадцать пять».
Как станишники на то оне не варуют,
15 Как хотят старо́го бити-грабити.
Говорил им старо́й во второй након:
«Уж и бити вам меня да нынче не́ за что,
Уж и взять у меня да нынче нечего,
Золотой казны с собой не́ взято, —
20 Только есть у стара́ худа шляпишко,
Дорогой ценой — да ровно двадцать пять
Дешево́й ценой — да ровно двадцать пять».
Как станишники на то оне не варуют,
Как хотят да старо́го бити-грабити.
25 Говорил им старо́й во третье́й након:
«Уж и бити вам меня не́ за что,
Уж и взять у меня да нынче нечего,
Золотой казны с собой не́ взято.
Только есть у стара́ сабля вострая,
30 Сабля вострая есть да некровавлена».
Как станичники на то же не варуют,
Как и стали за старого приниматися.
Говорил им старо́й во четвертой раз:
«Уж и бити вам меня не́ за что,
35 Уж и взяти у меня да нынче нечего,
Золотой казны с собой не́ взято.
Только есть у стара́ конь бел, как снег».
Туто стал старо́й по силушке поезживать,
На праву руку махнёт — цела улица,
40 На леву руку махнёт — переулочек.
Сколько рука секёт, столько конь топчёт.
Станишники стали ему конатися:
«Уж ты гой еси, старой казак Илья Муромец!
Ты оставь из нас хошь три имени!»
45 — «Я оставлю вас да нездоровыих!»
Как у первого глаза-те вытыкал,
У второго отсек да руки белые,
У третьего отсек да ноги резвые.