А идут скоморохи по дороге,
На гумне мужик горох молотит:
«Тебе бог помощь, да ведь крестьянин,
На бело́ горох да молотити!» —
«Вам спасибо, люди веселы́е,
Веселые люди скоморохи.
Вы куда пошли да по дороге?» —
«Мы пошли на Инищее царство
Переигрывать царя Собаку,
Еще сына его да Перегуду,
Еще зятя его да Пересвета,
Еще дочь его да Перекрасу».
Говорил да тот да ведь крестьянин:
«У того царя да у Собаки
А окол двора да тын железный,
А на каждой да на тычинке
По человечьей-то сидит головке;
А на трех ведь на тычинках
Еще нету человечьих-то тут головок, —
Тут и вашим-то да быть головкам». —
«Уж ты ой еси, да ты крестьянин!
Ты не мог ведь добра нам и вздумать,
Еще лиха ты бы нам не сказывал.
Заиграй, Вавило, во гудочек
А во звончатой во переладец;
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек,
А Кузьма с Демьяном припособил:
Полетели голубята-ти стадами,
А стадами тут да табунами;
Они стали у мужика горох клевати.
Он ведь стал их тут кичигами шибати;
Зашибал, он думат, голубят-то, —
Зашибал да всех своих ребят-то.
«Я ведь тяжко тут да согрешил ведь:
Эти люди шли да не простые,
Не простые люди-те, святые, —
Еще я ведь им да не молился».
А идут скоморохи по дороге,
А навстречу им идет мужик горшками торговати:
«Тебе бог помощь да те, крестьянин,
А й тебе горшками торговати!» —
«Вам спасибо, люди веселы́е,
Веселые люди скоморохи;
Вы куда пошли да по дороге?» —
«Мы пошли на Инищее царство
Переигрывать царя Собаку,
Еще сына его Перегуду,
Еще зятя его да Пересвета,
Еще дочь его да Перекрасу».
Говорил да тот да ведь крестьянин:
«У того царя да у Собаки
А окол двора да тын железный,
А на каждой тут да на тычинке
По человечьей-то сидит головке;
А на трех-то ведь тычинках
Нет человечьих да тут головок, —
Тут вашим да быть головкам». —
«Уж ты ой еси, да ты крестьянин!
Ты не мог добра да нам ведь вздумать,
Еще ли́ха ты бы нам не сказывал.
Заиграй, Вавило, во гудочек
А во звончатой да переладец,
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек
А во звончатой во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил:
Полетели куропки́ с рябами,[116]
Полетели пеструхи с чухарями,
Полетели марьюхи с косачами,
Еще стали мужику-то по оглобям-то садиться.
Он ведь стал тут их да бити
И во свой ведь воз да класти.
А поехал мужик да в городочек,
Становился он да во рядочек,
Развязал да он да свой возочек.
Полетели куропки с рябами,
Полетели марьюхи с косачами.
Посмотрел во своем-то он возочке, —
Еще тут у его одни да черепочки.
«Ой, я тяжко тут да согрешил ведь:
Это люди шли да не простые,
Не простые люди-те, святые, —
Еще я ведь им да не молился».
А идут скоморохи по дороге.
Еще красная да тут девица
А она белье да полоскала.
«Уж ты здравствуешь, красна девица,
На бело́ холсты да полоскати!» —
«Вам спасибо, люди веселые,
Веселые люди скоморохи.
Вы куда пошли да по дороге?» —
«Мы пошли на Инищее царство
Переигрывать царя Собаку,
Еще сына его Перегуду,
Еще зятя его Пересвета,
Еще дочь его да Перекрасу».
Говорила красная девица:
«Пособи вам бог переиграти
И того царя да вам Собаку,
Еще сына его да Перегуду,
Еще зятя его да Пересвета,
А и дочь его да Перекрасу». —
«Заиграй, Вавило, во гудочек
А во звончатой во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек
А во звончатой во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил:
А у той у красной у девицы
А были у ей холсты-те ведь холщовы, —
Еще стали шелко́вы да атласны.
Говорит как красная девица:
«Тут люди шли да не простые,
Не простые люди-те, святые, —
Еще я ведь им да не молилась».
А идут скоморохи по дороге,
А идут на Инищее царство.
Заиграл да тут да царь Собака,
Заиграл Собака во гудочек
А во звончатой во переладец:
Еще стала вода да прибывати,
Еще хочет водой их потопити.
«Заиграй, Вавило, во гудочек
А во звончатой во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек
И во звончатой во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил:
И пошли быки-те тут стадами,
А стадами тут табунами,
Еще стали воду да упивати,
Еще стала вода да убывати.
«Заиграй, Вавило, во гудочек
А во звончатой во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособит».
Заиграл Вавило во гудочек
А во звончатой во переладец,
А Кузьма с Демьяном припособил:
Загорелось Инищее царство
И сгорело с краю и до краю.
вернуться
116