Прохватилась Соло́мана молода жена,
Выходила она да на червлен корабль,
А корабль бежит да середи́ моря.
Она тут же да взвыла-сплакала:
«Ты что же, Таракан да сын Заморенин,
Ты куда же меня везешь за синё морё?
За себя ли ты везешь, ли за приятеля?»
Говорит тут Таракан да таково слово:
«Я везу тебя да за приятеля,
Я за Ваську царя да за Окулова.
У нас жити добро да служить легко:
У нас среды-то, пятницы не постуют,
Велики четверги у нас ничем зовут».[121]
Прибегали они к Васеньке Окулову,
Пошел тут Таракан сын Замо́ренин,
Он ведет Соло́мана моло́ду жену.
Васенька Окулов тут возрадовался, —
Веселым они пирком да скорой свадебкой.
Приехал там Соло́ман из чиста́ поля,
Он навез гусей да белых лебедей,
Нагонял лисиц да зайцев белыих,
Он в уме-то своем да нонче думаёт:
«Где же меня не встречат да молода жена?
Одолило, видно, ее нонче богачество,
Забрала, видно, ее хворость тяжелая».
Выходила тут его служаночка:
«У тебя нету нонче дома молодой жены, —
Прибегал Таракан да из-за́ моря,
Он увез твою да молоду жену».
Говорит на то Соломан-царь:
«Я бы не думал ехать за синё морё
По свою-ту нонь да молоду жену, —
Всяк меня назовет да «потеря́й-жена».
Стал тут Соло́ман снаряжатися,
Снарядил три корабля червленые,
Он берет людей рабочиих,
Он берет с собою дружину хоробрую,
Хоробрую дружину, заговорную.
Побежал тут Соло́ман за синё морё.
Прибегал он за морё за синеё,
Он ко Васеньке царю да Окулову.
Как идет сам один да со корабля,
Он товарищам своим да наказыват:
«Как слушайте нонь да понимайте же:
Заиграю я когда да во турий рог,
Вы тогда, ребята, снаряжайтеся;
Как другой раз заиграю я во турий рог,
Вы сходите тогда со черного со ко́рабля;
Как третий раз заиграю я во турий рог,
И тогда меня заставайте вы живого же».
Он пошел тогда к царю Ваське Окулову.
Он заходит во гридню княженецкую, —
Как Васьки-царя дома не случилося.
Одна сидит Соло́манова молода жена,
Поздоровался да посидел немного он.
Как идет Васенька прекрасный царь.
Говорит тут Соло́ман таково слово:
«Уж куда же от него я деваюся?»
Говорит на то его же молода жена:
«Ты ложись на кроваточку тесовую,
Я накину на тебя перинушку».
И сама она садилась на перинушку.
Зашел тут Васенька прекрасный царь.
Говорит ему Соло́манова молода жена:
«Уж ты ой еси, Васенька прекрасный царь!
Кабы был тут нонче Соло́ман-царь,
Уж бы что над ним да стал ты делати?» —
«Я бы взял-то со спички саблю вострую,
Я срубил бы ему буйну голову».
Соскочила она скоро с кроваточки,
Уж отдернула перинушку пуховую, —
Тут лежит Соло́ман-царь премудрыий.
Хватает Васька со спички саблю вострую,
Срубить хочет Соломану буйну голову.
Говорит же тут Соломан таково слово:
«Уж ты ой еси, Васенька прекрасный царь!
Уж как нас-то царей да не казнят еще,
Уж как нас-то царей да нонче вешают».
Назад повесил Васька саблю вострую,
Приказывает в поле сделать релю высокую,
Чтобы скоро его люди рабочие релю сделали.
И пришли бы они, сказали Ваське Окулову
И вести-де кабы хочут царя Соломана.
А собралось народу много-множество.
Повели-то Соломана во чисто поле.
Говорит тут Соломан таково слово:
«Уж ты ой еси, Васенька прекрасный царь!
Уж как дай мне заиграть во турий рог, —
Мне проститься ли со гусьми, со лебедьми».
Говорит Соломанова молода жена:
«Уж Соломан-то, смотри, хитёр-мудёр,
Он выйдет своей да хитростью-мудростью».
Говорит на то Васенька прекрасный царь:
«Ты играй же, Соломан мудрый царь,
Хоть сколько играй да сколько мочь берет».
Заиграл во первой након во турий рог, —
Как весь тут народ остановилися,
Он играл сколько надобно во турий рог.
Тут опять вперед да повели его.
Говорит опять Соло́манова молода жена:
«И какой еси ты Васенька прекрасный царь!
Ты казни Соломана скоро-на́скоро,
Нето́ Соломан выйдет хитростью-мудростью».
Говорит на то Васенька прекрасный царь:
«Уж ты глупая баба, неразумная!
У тебя волос-от долог да ум коротенький,
Как Соломан-царь, он у нас в руках».
Соломан-царь говорит таково слово:
«Уж одно-то колесо да еще катится,
А друго-то колесо да не останется».[122]
Говорит на то Васенька таково слово:
«Как сказали про Соломана — «хитёр-мудёр»,
Не нашел я Соло́мана дичее всех, —
Да куда же колесо друго останется,
Докуль же как ось не ото́трется?»
Говорит на то еще Соломан-царь:
«Уж вы ой еси, люди православные!
У кого ли у вас есть отцы-матери,
У кого ли у вас есть дети малые,
Воротитесь вы назад по домам своим, —
У Соло́мана смерть будет страховитая».
А народ на то да не глядит еще.
Говорит Соломан-царь таково слово:
«Уж ты ой еси, Васенька прекрасный царь!
Уж ты дай мне заиграть еще во турий рог, —
У меня были во чистом поле приятели,
И с имя́ бы мне нонче проститися».
Говорит на то Васенька Окулович:
«Да ты играй же, Соломан премудрый царь,
Ты играй же сколько тебе хочется».
Говорит на то Соломана молода жена:
«Ты скорей его казни, скорее вешай же, —
Соломан-от уйдет хитростью-мудростью».
Говорит на то Васенька таково слово:
«Уж ты глупая баба неразумная!
У тебя волос долог, а ум коротенький,
А Соломан-царь — он у нас в руках».
Как ведут опять Соломана по чисту полю,
И ведут нонче ко рели ко высокоей,
И ко той ко плахе ко дубовоей.
Говорит Соломан-царь таково слово:
«Уж ты ой еси, Васенька прекрасный царь!
Ты уж дай мне заиграть во турий рог, —
Мне проститься в последних с людьми добрыми,
Мне проститься еще со белы́м светом».
Говорит на то Васька таково слово:
«Ты играй же сколько у тебя мочь берет».
Он играл-то Соломан во турий рог, —
Уж накрыли его да гуси-лебеди,
Набежала его дружинушка хоробрая,
Хоробрая дружина, заговорная.
Схватили они Ваську-царя прекрасного
И повесили-то Васеньку во петельку,
Как во петельку его во шелковую;
Таракана-то повесили во петельку,
И во ту его во петельку пеньковую.
Как Соломана-то жену не вешали, —
Он брал-то ее да за желты кудри,
Он бросал ее о матушку сыру землю,
Еще тут ей да смерть случилася.
А Соломан-царь взял ее за праву руку,
На одну ногу ступил да другу о́торвал,
Как бросил-то ее да во чисто полё
Уж черным воронам на воскурканьё,
Уж серым-то волкам на востарзаньё.
вернуться
121
вернуться
122