— Здорово ты меня приложил, — Магнуссон весело посмотрел на Макмиллана. — Это что-то родовое, да?
— Отец всё прошлое лето заставлял отрабатывать эту связку. Я даже во сне могу её использовать, — растрепал себе волосы гриффиндорец.
Сейчас они сидели рядом и слушали профессора.
— Принимать новых членов клуба будем постепенно, — говорил Флитвик, — и только по поручительству двух старых участников. Критерием должны быть любовь к чарам и желание учиться дуэлингу.
Уже перед самым отбоем, все участники клуба тепло распрощались друг с другом, с маленьким профессором и довольные разошлись по гостиным. Будущие дуэлянты решили собираться два раза в месяц по выходным, чтобы успевать отрабатывать изученные заклинания. Бьёрну нравилось, что участники клуба не пытались отстаивать честь факультетов и как-то задирать друг друга. Даже Макмиллан, знакомство с которым не задалось, на собраниях клуба ни разу не нарушил данного слова, что не будет задираться первым.
В течение года Магнуссон смог сразиться со всеми и далеко не каждому старшекурснику удалось его победить. Можно сказать, что в сражениях с более сильными ребятами, он прогрессировал значительно быстрее. А к концу года мог уже почти пять минут держаться против таких лидеров клуба, как Малфой, Лестрейндж и Крокер. Конечно, Бьёрн даже не пытался использовать свои новые возможности, полученные после ритуала. Магнуссон воспринимал дуэлинг, лишь как спорт, и пытался достичь совершенства в том, что пропагандировал Флитвик. Скорость и ловкость, холодный расчёт и умение предугадать следующий ход соперника. Всё это требовалось вывести на уровень рефлексов, и Бьёрн собирался стать лучшим.
***
В этот день заседание Визенгамота начиналось, как обычно. Заслушали нескольких докладчиков из разных партий, рассмотрели наиболее резонансные судебные дела. Наконец, наступило время частных инициатив.
Бартимеус Крауч, представил доклад о реорганизации силовых подразделений Министерства Магии.
— Уважаемые господа! — резким голосом начал волшебник, поднявшись со своего места. — В обществе нарастают протестные настроения. Увеличились случаи нападений на магглорожденных и полукровок. Я предлагаю дать аврорам дополнительные полномочия! Прошу разрешить применение «Веритасерума» на задержанных.
— Что? Допрашивать волшебников с помощью «Зелья правды»? — загомонили собравшиеся маги. — А если задать вопрос, который спрятан за непреложным обетом? Это же убьёт допрашиваемого!
Председатель постучал молоточком по столу, призывая к порядку:
— Голосуем. Кто за то, чтобы принять идею мистера Крауча?.. Кто против?.. Единогласно!.. Предложение отклоняется.
Крауч зло выдохнул: «Старые пни! Пока у вас под ногами не начнёт гореть земля, даже не почешетесь. Двести! Двести убитых магов за прошлый год, столько же пропало. И скорее всего, они тоже мертвы!»
Волшебник собирал в папку непригодившиеся документы и ему вдруг стало всё равно, что будет дальше с Англией. Бартимеусу безумно захотелось вернуться домой к жене и сыну, бросить работу, забыть обо всём. Сын в следующем году поступает в Хогвартс, а ему очень хотелось побыть нормальным отцом. Бартимеус замечал, что из-за работы, он отдаляется от сына. Привыкает разговаривать с ним, как с подчинёнными, а не как с собственным ребёнком. Жена пыталась как-то сгладить противоречия в семье, но это не всегда получалось. «А ведь Барти попадёт на Слизерин, — промелькнула горестная мысль. — А там уже сейчас начинается агитации в поддержку партии Риддла. Надо поговорить с сыном, чтобы никуда не влезал».
В этот момент его вырвал из размышлений голос председателя:
— Слово предоставляется уважаемой Араминте Мелифлуа из клана Блэк.
В стороне со своего места поднялась красивая, черноволосая леди. Окинув присутствующих пронзительными синими глазами, она громко произнесла:
— Уважаемые господа волшебники! В 1692 году вступил в силу Статут Секретности, и мы с тех самых пор его придерживаемся. Не трогаем магглов, избегаем на них влиять, ведём политику изоляционизма. А ведь мир не стоит на месте.