Быстро собравшись, Эчилин вынырнул из тепла яранги в пургу, направляясь к Иляю.
Иляй в это время сидел в своем пологе и тоже ругался на чем свет стоит. Итти ловить песцов в пургу для него казалось безумием. И хуже всего было то, что не итти вместе со всеми он не мог.
«Что-то случилось такое для меня непонятное, что я не могу, как прежде, взять да и не пойти, — с досадой думал он, собираясь в дорогу. — Вон Тэюнэ, кажется, совсем сходит с ума. Пошла звать женщин, чтобы они тоже отправились с ней в пургу песцов ловить. Как же я буду дома сидеть, если даже жена моя уходит? Ох, и беда же мне с ней! И зачем только жена моя женщиной родилась? Если б мужчиной была — пусть бы шла тогда в пургу песцов ловить, а я и дома посидел бы».
И вдруг Иляй увидел, что в полог к нему забирается Эчилин.
Осмотрев полог, Эчилин пощипал волоски на своей бородке и сказал:
— Жена твоя, как видно, о каких-то посторонних делах думает. Хозяйством не занимается: стекло на лампе грязное, полог от снега плохо выбит, в шатре беспорядок. Не знаю, как ты терпишь…
Иляй досадливо поморщился.
— В пургу всегда так бывает. В твоей яранге сейчас не лучше. И потом ей некогда, она уходит…
— Как уходит? Куда уходит? К Гэмалю, так, что ли?
— Почему к Гэмалю? Зачем такое говоришь? — смутился Иляй.
Эчилин наклонился к Иляю и, словно поверяя глубокую тайну, — сказал вкрадчиво:
— А разве тебе неизвестно, что Тэюнэ и Гэмаль давно уже снюхались?
Круглое лицо Иляя постепенно наливалось кровью. Узенькие глазки его стали злыми, колючими.
— Не говори мне слов таких. Мне и без тебя волком выть хочется. И если ты знать хочешь — Гэмаль здесь ни при чем. Это она все время на сторону его становится, а он из-за этого в глаза мне смотреть стыдится. Вот я ее когда-нибудь схвачу за волосы, чтобы не позорила мужа своего!
— Приятно настоящего мужчину в гневе видать! — воскликнул Эчилин. — Но слепой ты, Иляй, как старуха. Не видишь, что Гэмаль только притворяется добрым. Он уже давно сделал так, чтобы жена твоя на тебя смотреть перестала. Я не однажды видел их летом на берегу морском, у маяка, где овраги, где много травы сухой. Если у тебя голова, а не горшок на плечах, ты понимать должен, почему они это место для своих встреч выбирали.
Судорожно глотая что-то, вдруг застрявшее в горле, Иляй хмуро слушал каждое слово Эчилина. До сих пор у него еще теплилась надежда, что жена забудет Гэмаля, что она рано или поздно как следует оценит его, Иляя, но вот Эчилин говорит такие слова, от которых темнеет в голове, а руки сжимаются в кулаки. И в самом деле, почему это он, Иляй, до сих пор верил Гэмалю? Почему он ни разу не подумал о том, что Тэюнэ и Гэмаль уже давно его обманывают?
Схватив Эчилина за шиворот кухлянки, Иляй близко наклонил к себе его холодное, бесстрастное лицо с тяжелыми челюстями.
— Скажи, ты правду говоришь, а? Это правда, что они там, у маяка?..
Эчилин мягко, но настойчиво отцепил от своего воротника руки Иляя и с видом оскорбленного человека, которого подозревают в клевете, сказал:
— Жалко, что я тогда не взял тебя за шиворот и не ткнул носом в то место, где они лежали.
— Я убью Тэюнэ! — мрачно заявил Иляй и, вдруг вскинув вверх одну ногу, начал торопливо подвязывать болтающиеся тесемки торбазов. Носок правого торбаза был порван, и из него торчала травяная стелька.
Эчилин презрительно усмехнулся:
— Голова у тебя, наверное, как этот торбаз, дырявая! Разве женщина что-нибудь понимает? Женщина, как песец, — увидит приманку и бежит прямо на капкан.
— Значит, по-твоему, не Тэюнэ, а Гэмаля убить надо? — полуиспуганно спросил Иляй.
— Что это ты говоришь такое? — с наигранным ужасом воскликнул Эчилин. — Разве можно человека убивать, да еще такого человека, как Гэмаль!..
— А что же мне делать?
— Терпеть, терпеть надо!
Сказал это Эчилин таким тоном, что лицо у Иляя снова побагровело.
— Да, да, терпеть надо, — повторил Эчилин. — Гэмаль начальник, парторг, значит гордиться тебе надо…
— Замолчи! — закричал Иляй. — Замолчи, а то я тебя сейчас убью!
— Не убьешь, — спокойно возразил Эчилин. — Это тебе не старая жизнь, когда человека, как собаку, убить можно было. Как раньше бывало? Накинет один человек на шею другого аркан в пургу, так и оставит, чтобы морозом прикончило. Так в старину было. А тебе, Иляй, терпеть надо. Да ты чего это так разозлился? Разве тебе Тэюнэ вдвоем с Гэмалем не хватит?
Этого Иляй уже не мог вынести.