— Лично для меня — нет. Но не стану отрицать, что такое мнение встречается довольно часто среди моего народа. На мой взгляд, мирным людям такие взгляды не свойственны, они присущи фанатикам мусульманской религии.
Но это не значит, что поголовно все так мыслят. Ведь нельзя объединить тысячи людей, назвать их одним именем — «чеченцы» и сказать: «Вот они так считают». Нет! Ведь все люди разные. И чтобы найти ответ на этот вопрос, нужно опросить каждого чеченца, и мнение никогда не будет единым. Никогда. И если какой-то отморозок взрывает дома, это не значит, что все мы такие. За то горе, которое он приносит вашему народу, я, да и многие другие, своими руками убили бы этого мерзавца.
— Почему вы приехали в Россию?
— Я считаю себя русским настолько же, насколько же и чеченцем. Так что у меня две Родины. А зачем человек приезжает на Родину? Наверное, чтобы чувствовать под собой родную землю, чтобы дышать родным воздухом, жить с родными людьми.
— А как же другая Родина? Почему вы ее оставили?
— Здесь мне легче реализовать себя. В Чечне рабочих мест мало, постоянные конфликты. Здесь легче жить, легче заработать деньги.
— После того как вы заработаете нужную вам сумму, вы вернетесь на «вторую Родину»?
— Не исключено.
— Россия для вас — это временная «станция»?
— Россия для меня не вторая «станция», а второй дом, где я могу обеспечить себе и своей семье достойную жизнь.
— Почему, на ваш взгляд, идет непрерывная война? В чем ее смысл? За что борется ваш народ?
— Почему идет война? Этот вопрос следует задать не мне, а, скорее всего, нашим правительствам. Может, они ответят, в чем ее смысл. Наш народ борется за свободу, нам надоело, что нас угнетают. Надоело постоянно слышать выражение «лицо кавказской национальности». Иногда мне приходится доказывать, что я мирный житель. Ведь моя «чеченская физиономия» вызывает опасение у русского «Вани», и мне долго приходится ему доказывать, что я не собираюсь взрывать его дом и насиловать его дочь. Некоторые прямо в лицо высказывают свое «неодобрительное отношение» к моей национальности.
— Но, несмотря на все оскорбления, вы не утратили доброжелательности
к русским людям?
— Подавляющее большинство — это хорошие люди.
— Возможно ли между нами примирение? Что для этого требуется сделать русским, а что — чеченцам?
— Нет ничего невозможного, но всегда найдутся те нелюди, которые будут отстаивать свои эгоистичные убеждения. Аллах не учит нас убивать!
— Представьте, что вы — руководитель своего народа. И вот вас посадили за стол переговоров с русским руководителем. На каких условиях лично вы заключили бы с ним мировую?
— Равноправие и свобода. Что бы прекратили уничтожать мирное население Чечни.
— И на кого вы возлагаете вину за это?
— На ваше и наше правительство.
— Что лично для вас важнее всего в отношениях с русскими?
— Для меня главнее всего, чтобы меня и мою семью уважали. Важнее всего, чтобы в любых ситуациях оставаться настоящим мужчиной. Для моего народа важнее всего — это свобода и честь. Хотя за всех не скажешь.
— Почему мы не можем жить мирно?
— Я считаю, что здесь большая часть вины возлагается на русское правительство. Власть нас унижает на каждом шагу, отнимает нашу свободу, а чеченцы есть и будут свободолюбивым народом.
— Хорошо, задам вопрос по-другому: почему русский не может добрососедствовать с чеченцем в общем доме, в общей стране, в общем мире?
— Русский может недобрососедствовать даже с русским, так же как и чеченец с чеченцем. Все зависит от убеждений человека. Если я не вижу в своем соседе «неверного», врага, так и он относится ко мне порядочно. Хотя иногда людям приходится долго доказывать, что они не враги. Но рано или поздно мир восторжествует. Мирный чеченец всегда найдет общий язык с мирным русским. Поймите, мир не делится, по большому счету, на русских, чеченцев, англичан, китайцев и т. д. Он делится на людей и нелюдей.
Сергей, 22 года, русский, безработный.
— Ваше отношение к чеченцам до военного конфликта?
— До военного конфликта мне не было никакого дела до чеченцев.
— Почему, на ваш взгляд, идет непрерывная борьба между нашими народами? В чем ее смысл? За что боремся мы?