Вот только не объясняли знающие люди, что отвечать за дыру в человеческом теле грабителя или хулигана, пусть даже и нападавшего с целью ограбить или убить, все равно придется по всей строгости уголовного закона.
И первое, что сделал муж, как только он стал мужем, нашел и выкинул ракетницу с патронами - ракетами, предварительно все уголовные последствия от применения этой штуки женщине подробно объяснивши.
Теперь женщина боялась и ребенка за собою за руку волокла.
С шипением их догоняла еще одна ракета, впивалась рядом в снег.
- Снайперы подключились! Палят, как по площадям, а попадают точно. Того и гляди нас, как цель завалят. Надо с линии огня уходить. - Женщина утащила ребенка за угол. Но здесь их ждало новое бедствие.
Так глухо и яростно ухнул вблизи фугас, что ребенок подпрыгнул и открыл рот, приготовляясь заплакать.
- Спокойно! - Одернула свою дочь женщина. - Это нестрашно. Мелкая пацанва спичек - бомбочек набрала. Их чиркает и в стороны разбрасывает.
Шуму и грохоту много. На большее у этих петард мощности нет. И рот прикрой, - добавила она дочери. - А то пчела подлетит неслышно. И в рот залетит, тогда все нутро до желудка прожжет.
- Пчела? - Удивлялся ребенок.
- Ну, помнишь, - я привозила из Москвы и показывала вам с племянницей, как летают пиротехнические бабочки, - объясняла женщина. - Пчела такая же пиротехника, только размером помельче. Она летает быстрее, ее неслышно.
Ребенок, впечатленный близкой опасностью, прикрыл рот рукой в варежке и замолк. Женщина с ребенком добежали от угла до середины здания. Они подергали за ручку двери, потом постучались несколько раз.
Открыла двери заспанная сторожиха.
- Вы что - то рано, - проворчала она.
- Праздник назначен на десять часов.
- Как на десять, - ахнула женщина и замолчала. - Не верь, не бойся, не проси, - она повторяла про себя фразу из тюремной премудрости, постепенно понимая ситуацию, постепенно для себя всё сразу сообразив.
В эту благотворительную организацию она захаживала время от времени. Одной жить было скучно. Завод денег никогда не платил. Сидеть одной в комнате, опасаясь выйти в коридор, где все лучшие места давно уже заняли злобные соседи, тоже не очень хотелось. А по магазинам, как женщина выяснила, без денег ходить совсем интереса нет.
В эту благотворительную женскую организацию женщина зашла случайно. Затем заглянула еще раз, привезла с собою несколько пар «армейских варежек».
- Вязальщица остается вязальщицей навсегда, - любила говорить экономист по оплате труда, когда их завод еще не разогнали и в неоплачиваемые административные отпуска всех экономистов не отправили.
А пока завод работал, и все рабочие находились в цеху. А весь плановый отдел сидел над ними на железном решетчатом полу и тоже работал: Считал зарплату рабочим, читал книги или вязал крючком.
И если начинаешь от скуки вязать, то вяжешь всю жизнь. А из чего вязать и что вязать, совсем не имеет значения…
Вязать женщина бросила, но пряжа была. На что - нибудь масштабное не хватало ни времени, ни желания, ни сил.
А варежки "армейские", стрелковые с отдельно вывязанными пальцами указательным и большим, чтобы на курок удобнее нажимать было, и полосатые уютные шарфики получались даже из маленьких клубочков и обрывков нитей.
Варежкам в благотворительном обществе оказывались рады. Женщину приглашали заходить еще. И вот, пригласили вместе с ребенком побывать на празднике Елки и Встречи Нового Года.
Только время праздника руководительница общества сказала неправильное. И, если бы женщина случайно не оказалась в городе на несколько часов раньше, и забежала в общество потому, что не с кем было ей оставить ребенка, то пришедши по указанному времени на праздник, к двенадцати часам дня, они обнаружили бы только закрытые двери, потому что праздник закончился бы час назад.
И что толку искать концы в этой непонятной или неприятной благотворительности?
- Каждому - свое, - женщина помянула добрым словом лозунг на воротах Освенцима. - Теперь мне надо сматываться отсюда срочно, пока нас обеих не выгнали.
А ребенок, подброшенный мной, так и так на улицу не выгонится. И, может быть, даже будет до благотворительного детского праздника допущён…
- Мне надо бежать, - сказала женщина сторожихе. - Во сколько я должна прийти и забрать ребенка, чтобы он не остался ждать меня на улице?
- Ты до двенадцати обязательно приходи, - сообщила сторожиха. - В двенадцать часов ровно здесь никого уже не останется.