- Повезешь в деревню, сестре и матери? - Спросил мужчина. Женщина покивалаголовой:
- Повезу. - Она отвезла остатки и объедки в деревню. Она отдала всё матери. Она соблазнилась только на небольшой ломтик колбасы. И пару ломтиков красиво нарезанного копченого мяса из мясной нарезки.
Она так давно не пробовала настоящие копчености.
А через полчаса ей стало плохо. Копчености душили изнутри. Воздуха не хватало.
Женщина вышла во двор и засунула два пальца в рот. Стошнилась. Стало полегче.
Подумала и решила, что все - таки в ее отравлении нет никакой мистики. Никто же не знает, какого качества мясо было куплено и где, на каком рынке. Никто не знает, сколько времени в открытой нарезке лежало это мясо в холодильнике.
Исландцы, вон едят такую тухло - квашеную рыбу, что нашего человека только один запах исландского деликатеса насмерть бы отравил.
- Нет, не смогу я у ребенка подарок благотворительный отобрать. - Думала женщина. - Дочь мне его ни за что не отдаст. И надо бы надеяться, что съест она вместе с бабушкой сладости и всё обойдется.
Женщина поторопила ребенка, завязала дочери потуже шарфик, попрощалась с деятелями женской благотворительности. Ее губы говорили:
- До Свидания! - А сердце знало:
- Я сюда больше никогда не приду.
Часть тридцать восьмая. Кто ходит в гости по утрам... Продолжение.
Часть тридцать восьмая. Кто ходит в гости по утрам… Продолжение.
Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро
То тут сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро.
И я, и я, и я, того же мнения. - Песенка Винни - Пуха, приспособленная для нужд деревни деревенскими жителями этой же деревни.
Как настоящий деревенский мужичок, ребенок больше всего боялся за яйца.
Поэтому упал два раза. И первый раз только кряхтел, поднимался и еще на что - то надеялся. После второго обрушения на гладком льду, которым обросла вся дорога, ребенок сидел и приходил в себя долго.
Женщина бегала вокруг с основным списком вопросов:
- Убился? Ударился? Повредил позвоночник? Получил перелом основания черепа? Он в затылке у тебя не хрустит? Голова не болит?
Ребенок приподнялся и подгреб под себя коробку.
- Послушай, ты жив или убит? - Возмутилась женщина.
- Не мешай! - Отвечал ребенок. - Я считаю яйца.
После второго упадания на гладкую, как стекло, снежную дорогу, в которую превратился снег, добросовестно утоптанный до гладкости, до зеркального льда, одно яйцо превратилось в хрустящие лепестки кондитерской глазури. От удара новогоднее подарочное яйцо было разбито вдребезги.
Дочь облизала пальцы, доела до последнего осколочка всю кондитерскую глазурь, слизала мелкую крошку от шоколадного яйца, отлепила от губы последнюю скорлупку. И тоже съела, последний кондитерский лепесток. Затем посмотрела на последнее, оставшееся в живых яйцо и сказала:
- Жалко! Я до дома хотела терпеть. А дома еще раз хорошенько на Новогодний подарок посмотрю. И что - нибудь еще съем!
А ведь до дома было еще далеко. И женщина вела ребенка домой и очень боялась, что на таком гдадком, никогда не обколотом льду, у ребенка оставалось еще одно, последнее и третье поскальзывание, мгновенно переходящее в упадание всей мордой об лед, которое вот - вот и обязательно случится на такой скользкой и гладкой дороге...
Ребенок бежал за мамочкой бодро и успевал. Детеныша согревала идея уйти подальше от большой дороги, добежать вслед за мамочкой до дома. А там обняться с благотворительным подарком, добраться до вкусностей, всё съесть.
Женщина косилась на дочь и вспоминала, как она сама получила раз «подарочек» от«Красного Креста», благотворительной организации, что занималась помощью.
Ей что - то тогда совсем было плохо. Но «Красный Крест» в том сезоне пайки и подарки не раздавал, поэтому переадресовал её погулять в органы Социальной Защиты населения.
Женщина совсем отчаялась. Нигде не получалось сшибить ни рубля.
В отчаянии она получила ворох вещей сэкондушных. Их завезли в организации социальной защиты по случаю.
И некоторым избранным давали талончик на получение благ из органов социального обеспечения.
Собес нынче занимается самыми странными вещами.
Но получивши талончик на получение старых вещей, женщина поняла, что удостоилась.
И сбегала - таки в тот подвальчик, где благотворительная раздача шмотья происходила.
А поглядевши, с каким остервенением набрасываются на дележку поношенных вещей другие женщины, почувствовала не отвращение, а вдохновение.