…Воскресным, пасхальным, утром пришла в гости Нюрочка. И бабушка сразу же скомандовала матери:
- Первый гость в дом к нам пришел! Подушку, скорее, выноси!
Мать принесла самую большую перьевую подушку из спальни. Усаживала Нюрочку на подушку и говорила:
- Радость - то какая! Ты первой гостьей сегодня в наш дом пришла!
- Я - мужик! - Поправляла Нюра. Говорила, немного заикаясь, и шепелявила. И была последним, поздним, ребенком из пяти детей у бабы Стеши.
Дом бабы Стеши стоял напротив, поглядывал своими окнами в окна соседей. А баба Стеша любила приходить в гости. Приходила всегда вместе с Нюрочкой. Пили чай с печеньями и конфетами. Обсуждали деревенские новости.
И баба Стеша знала все деревенские новости и становилась энциклопедией местной деревенской жизни потому, что часто ходила на поминки. А в селах справлялись поминки по умершим родственникам на сорок дней после похорон, на годовщину после смерти, на три года после похорон.
И Нюрочку баба Стеша брала с собой. На поминках вкусно кормили.
Как в старой Руси, в царское время, как при Иване Грозном, подавали и подают до сих пор на поминках, несколько перемен блюд. Сначала щи, мясные или постные. Потом лапшу с курицей или с грибами. А следующей переменой каша шла, уваренная в печи́, упретая до полной разваренности, с маслом: скоромным или постным.
Заканчивался пир или поминание по покойнику пирогами, которые также подавались нескольких сортов. А старушкам - молельщицам, что перед поминками читали молитвы, пироги еще завязывали с собою в узелок.
Веселее было, понимала женщина, только в деревне у бабушки, которая нынче была так стара́, что переехала на постоянное житье к дочери.
А маленькими детьми на все лето отправляли к бабушке всех детей в село.
Родители приезжали на выходные. И как же всем селом бывали родственники им рады!
Небольшое мордовское село укрылось за лесами. И только иногда разрезали темные леса узкие овраги. В поселке Молот можно было, без стеснения, заходить в любой дом.
Везде угощали пирогами и конфетами. В любом доме жили родственники. Никуда не уезжали. Старинное было село. Редко уезжали насовсем из села жители, поэтому не только роднились, но и помнили о своем родстве.
И с самого раннего утра вставала бабушка Клавдя к печи. Топила печь. И ставила в жаркую печь, ухватом, чугунок с овощами, водой и мясом, чтобы варились щи.
А потом, когда жар угасал, а тесто подходило, ставила в русскую печь, тем же ухватом, выпекаться хлебы, булочки или пироги.
Хлебовозка в деревню не ездила, хлеб из города не привозила.
Поэтому в каждом доме всегда был собственный хлеб, свежий или чуть подчерствевший, а вкусный настолько, насколько удачлива в хлебопечении была хозяйка дома.
Вывезенная отцом из маленького сельца, взятая замуж, мать на всю жизнь сохранила детскую любовь ко всем людям и желание дружить со всеми.
Отец часто менял места работы. Он перебирался все ближе к городу. И все больше становились те села, в которых семья жила.
И с каким же трудом мать привыкала к тому, что не все люди родственники или друзья. И что некоторых знакомых нужно опасаться или сторониться.
Хранительницей традиций всегда выступала бабушка. Она упрямо говорила с матерью только на мордовском языке.
И ничего нельзя было понять, не удавалось даже вычленить ни словечка из этой переливчатой и птичьей речи, совсем не человеческой, не русской.
И вот командовала бабушка Клавдия, разворачивала новый обычай приема гостей.
А Нюрочка подходила вперевалку, напрягаясь короткими, толстыми ножками, садилась на стул и на уложенную на стуле подушку. И заявляла вновь:
- Я ведь не баба, я мужик!
- Мужик, мужик! - Соглашалась мать. - Нам еще лучше, если первым гостем в пасхальное утро к нам в дом приходит мужик! На весь год счастье в дом принесет! - И спрашивала:
- А рюмочку будешь, в честь светлого христова праздничка?
- Буду! - Кивала головой Нюрочка. Спохватывалась и приветствовала всех хозяев дома:
- Христос Воскрес!
- Воистину Воскрес! - Отвечала мать. И подавала, с поклоном, крашеное луковой шелуой коричневое яйцо и небольшую рюмку водки на маленьком подносике.
Нюрочка выпивала рюмку водки, занюхивала ломтем хлеба, просила водки еще. Но мать отказывала, уверяя, что норму для почетного первого гостя она знает. А Нюрочке домой пора. Сейчас ребятишки по домам христосоваться и яйца собирать пойдут.