А за пьяную Нюрочку придет ругаться ее мать, соседка баба Стеша. Тогда Нюрочка начинала с большой подушки вставать. Она поднималась в чистой и отмытой кухне, из которой вот только что, перед праздником Светлой Пасхи, выгнали жить в баню небольшого теленка, февральского месяца рождения.
Теленок рос добросовестным, старался расти, от скуки обгрызал стол и стены. А пол обо - сывал постоянно так, что вся краска с половиц слезла. И свежеотскобленные до́чиста доски пола, в том месте кухни, где прогуливался и куда дотягивался коровий ребёнок, теперь были не чистыми, но светлыми и шершавыми. Как будто из разных домов, составили из разных кусков, два места в кухне, где раньше стоял теленок, а теперь сидела Нюрочка. Составили из разных домов место для телка́ и обстановку всей остальной частьи деревенского дома, покрашенного летом, отмытого ранней весной, ради светлого Христова Воскресения.
Посидевши на подушке, Нюрочка вставала неторопливо. Она тоже была составлена из разных, неподходящих одному человеку деталей. И создавалась картина уродства физического, которое дополнялось неполноценностью психологической или умственной.
А что послужило причиной такого уродства, генетические дефекты, особенности внутриутробного развития плода или родовая травма, никто и никогда в деревне не разбирался. И государству было все равно. Оно никогда Нюрочку социальной защитой не защишало.
Мать не торопила первого гостя. Провожала низенькую и неуклюжую Нюрочку до дверей. Спускались с крыльца и шли до ворот.
Через дорогу Нюра переходила сама. По раннему утру дорога была пустынна в обе стороны. Только вдалеке, перебирая ногами быстро - быстро, торопилась в поход за пасхальными яйцами первая команда ребятишек.
И всё пасхальное воскресенье дети прибегали христосоваться. Мать подождала детей у калитки. Они подбегали. Здоровались на разные голоса:
- Христос Воскрес! - Мать отвечала:
- Воистину воскрес! - Потом считала ребятишек и выносила каждому по яйцу, в луковой шелухе вареному, поэтому красновато - коричневому, крашеному.
Довольные ребятишки убегали. А на подходе были уже новые христосовальщики.
И с утра ребятишки бегали, разносили по домам удачу и собирали яйца так, что мать начинала беспокоиться:
- Наверное, мне кассеты яиц в тридцать штук не хватит. В этом году много ребятишек по домам ходят. Сейчас поставлю еще вариться штук тридцать яиц.
Можно было бы подавать детям и конфеты. Но мать не любила изменять традиции.
И, возвращаясь, иногда, с поминок, жаловалась, что смешали кислое с пресным. И не придерживаются старинных поминочных традиций русского пира с его постепенными переменами блюд, а выставили на столы всё сразу, даже яблоки и апельсины в вазах, даже конфеты!
И мать вздыхала, что пора уже племянницу и другую внучку, дочь у само́й женщины будить. Пусть пробегутся ребятишки, хотя бы, по ближним соседям, тоже похристосуются. Пусть, хотя бы частично, возместят соседскими крашеными яйцами, у́быль собственных яиц!
А женщина, собирая своего ребенка в дальний поход по селу за яйцами, вспоминала, как жили всей семьей в маленьком сельце. И с наступлением пасхального воскресения, она с матерчатым мешком отправлялась в поход. Христосоваться и собирать яйца.
Бесстрашно стучалась во все дома. И чаще всего люди берегли и хранили традиции Светлой Пасхи. Мешок прирастал тяжестью крашеных яиц. Азарт вёл вперед.
Прошлась по двухэтажным домам - баракам. Там, начиная с весны, трудились на стройке заезжие из дальних краев строители - шабашники.
Поднялась на второй этаж. Толкнулась в облупленную краску на двери. Входная дверь легко открылась. Кричала в глубину временного жилья, в полумрак:
- Христос Воскрес! - Появился незнакомый мужчина. Посмотрел на пигалицу восьми неполных лет и сказал:
- А мы эти праздники не отмечаем. - Потом вдруг сам расстроился и спросил:
- А пару сырых яиц у меня возьмешь? Деревенская девчонка кивнула. И получила в ладони два свежихх яйца. Яйца были сырые, куриные, некрашенные.
Развернулась и вышла из двухэтажного барака. На этом подвиге прекратиласвой эпичный поход по сбору яиц. А вечером отец вернулся с работы, послушал рассказы дочери и спросил:
- Мать, может, не надо ее одну в такие походы, как сегодня, отпускать?
- Вот вырастут дети и сами бросят ходить христосоваться, - Отвечала мать.
Воспоминания выжившего, понимала женщина. И не протестовала даже теперь, когда изменилась жизнь. Но, как и прежде, по традиции, собираются дети величать Пасху. И невозможно объяснить ребенку шести неполных лет, как может быть опасен поход по неизвестным домам, даже в родной деревне.