До тридцати пяти лет Нюрочка всегда жила в деревне со старухой матерью.
На одну только зиму забрали мать вместе с Нюрочкой, старшие дети жить к себе в Москву. Успешные московские дети, что имели в столице жильё.
Баба Стеша вернулась из Москвы поздним летом. Приехала уже без Нюрочки.
Баба Стеша, как обычно, приходила в гости к матери, садилась на свой обычный стул. А рядом с нею пустовал другой стул, на котором раньше всегда сидела не то мужчина, не то женщина, Нюрочка.
И становился воздух кухни плотнее, оттого что, как будто бы рядом присутствовала незримая Нюрочкина тень. И вспоминала женщина, как ходила летом воровать в опустевший бабы Стешин огород малину.
Крупная ягода сохла на кустах и просилась, чтобы ее собрали и съели. Она и ела. До тех пор, пока не увидела под ногами большого кота.
Смотрел неподвижно стеклянными мертвыми глазами.
Кот был повешен за шею, на проволоку, не очень давно. Так, что мог прикасаться к земле задними лапами. Пока мог, стоял с петлей на шее и жил. А как уставал, то опускался на четыре лапы и постепенно убивал себя сам.
И не полезла больше в рот малина. Она бы освободила кота, если бы успела. Но умер, подвешенный за проволочную петлю кот.
А баба Стеша рассказывала, как плакала в Москве Нюрочка. Здесь, в деревне, она могла выйти ко двору, прийти в гости в соседям, попить чаю со старой бабушкой, сходить на поминки, чтобы там вкусной куриной лапшой напитаться. Или даже, просто и вольно сходить в деревенский туалет.
Сменили насильно место жительства. И не могла бедная и ущербная Нюра приспособиться. Ругали ее часто за нечистоплотность. От этого она не могла сходить в гигиенически - чистый московский туалет.
Забрали в Москву весной. Нашли почечную недостаточность в феврале месяце.А хоронили Нюру - уже весной.
Вечером, по голубым сумеркам, выходили провожать бабу Стешу. Жевал серку задумчиво и наблюдал за своими хозяевами рослый
теленок Филька, подрощенный февральский телок. Отрыгивал жвачку, ее пережевывал снова и не знал, что всей жизни ему отпущено только лишь до весны, потом до осени, до октября месяца.
Деревенские люди заботливы и рачи́тельны. Они умеют получать через собственные хлопоты приплод от коровы, мясо от телка и другие небольшие выгоды.
Доживши до тридцати пяти лет вместе с матерью в деревне бедное и ущербное существо неопределенного пола, Нюрочка, сгорела в блистательной Москве за неполную зиму.
Угасла тихо, даже не вспыхнула перед смертью своей никаким запоминающимся поступком, не осветилась ярко, как свеча…
Деревенский здравый смысл легко расставляет акценты. И обсуждают деревенские люди только свои местные новости. А Нюра умерла в Москве, поэтому смерть ее никто в их деревне не обсуждал так, как разговаривали о смерти соседки:
- Погибла от почек. - Говорили и обсуждали в деревне. - Потому что всегда ездила продавать картошку и овощи на рынок у Волны́шки. А там в туалет сходить не́куда. И от торгового места надолго не отойдешь. Лето поторговала. Всегда терпела. А потом нашли у пожилой женщины и успешной торговки, почечную недостаточность.
… - А если я в Москве сумею хорошо закрепиться, - говорил полковник Сухов. - То я постараюсь и Вас Сергей Игогович, тоже выдернуть в Москву. - На фирменном Суховском лимузине марки «Таврия», мужчины ехали варить решетки на окнах.
Полковник Сухов перед отъездом решил помочь и сделать более безопасной семейную жизнь Сергея, с которым он работал.
- Мы здесь не проедем! -Говорил муж.
- Ерунда, здесь дорога короче! - Выворачивал руль так, точно он в танке сидел и рулил. И отвечал мужу полковник Сухов.
И точно застряли.
Около Автозавода были волнения и пикеты. Люди выходили протестовать. Они сражались за зарплату и за жизнь!
- Я к Вам привык Сергей Игогович, - говорил Сухов. - Мне Вас в Москве будет очень не хватать. - И муж рассказывал дальше.
- Тогда я подумал и Сухову сказал:
- Совсем Контора опустеет без Вас. И так в ней работников не хватает, кто же придет на Ваше место?
- Уже подобрали оперативника. - Отвечал полковник Сухов.
- Пока в курс дела новый специалист войдет, пока поднатаскается. - Сомневался муж.
- Да нет, вроде, смышленый. - Говорил Сухов. - Специалист по ядам. И по отравлениям.
- Да, раньше КГБ хорошо работала, - продолжал разговор муж. - Подойдут в зону до́ступа с небольшим шприцом, уколят незаметно. И человек свалится так, точно подвыпил и спит. Но только уже никогда не проснется.