Как Ярославна страдала и тосковала, требуя немедленного освобождения собственного князя Игоря, так и Любовь Игоревна, говорила свой плач, только не о любви, а о свободе доступа в училище.
- Если директор приедет и мне разрешит. - Подытожил все синкопы и требования плача Ярославны сторож - муж. И мой мужчина.
Студенты снова взялись за кирпичи, как за последнее оружие пролетариата, сопровождаемые разрешительным взмахом широких рукавов и рук внутри рукавов от безутешной и непонятой директрисы - ярославны.
- Буду вызывать полицию, - предупредил муж.
Взмахнувши горестно широкими рукавами шерстяного и бархатного манто, модного в тот год среди педагогов училища, «Ярославна» прекращала свой плач для мужа и жаловалась на несправедливость судьбы теперь уже директору.
Директор повелевал запустить молодежь в вестибюль училища. Пусть в вестибюль заходят и там для эстафеты переодеваются. Разрешал вопрос директор.
- Я так хотел в эту субботу отдохнуть, - жаловался мне разом постаревший, уставший, чуть сгорбившийся и как - то даже уменьшившийся немного муж.
- Я отоспаться хотел, всех выпроводить еще с утра, проверить обходом здание. И завалиться спать на всю субботу. Теперь они, - он кивал головой на молодежь. - Будут весь день по зданию слоняться. За ними глаз да глаз нужен.
Теперь, раз их директор училища в вестибюль и холл допустил, мне нужно стоять постоянно на выходе и охранять вход на второй этаж, чтобы опять в приемную не забрались и что - нибудь ценное не унесли…
- Я так хотел сегодня выспаться на работе, - вздыхал муж. - И чтобы ты была бы у меня под боком.
Женщина покосилась на лежбище, любовно составленное мужем из шести старых стульев и не сказала ничего. Знала, насколько маленькое удовольствие, лежать на этих скрипучих стульях. Они того и гляди не то развалятся, не то раздвинутся под весом тела эти стулья. И полетишь на пол. Да так, что провалиться между стульями всем телом - всегда бывает парой пустяков.
А страшный собственник - собственный муж, даже если он и устал за бесконечную рабочую неделю, все равно просыпается от каждого шороха, движения или скрипа. Он на работе всегда только дремлет, он чутко стрижет ушами. Он никогда не засыпает крепко. И, если работает сторожем, то включается в особый режим «Сторожения», все сутки напролет сторожит.
И даже если подгребает ее, собственную жену, близко к себе, то все равно отслеживает ее каждое дыхание и каждое неосторожное движение. Тогда просыпается моментально и начинает ворчать, что драгоценный сон уставшего мужчины побеспокоила.
Не знала теперь женщина, что усталому мужчине сейчас в утешение сказать.
За стенкой гомонила, бухтела и повизгивала молодежно - эстафетная студенческая вольница…
Часть седьмая. Пирожки с капустой и со свежей информацией...
Часть седьмая. Пирожки с капустой и со свежей информацией…
С утра встала рано. Торопилась. Сегодня был запланирован большой и необычный день.
Но дети спали. И завтрак должен был быть приготовлен.
Протерши глаза, слипающиеся ото сна, женщина вышла на кухню и сделала подбойку для дрожжей, чтобы поставить тесто.
Свежие дрожжи шуршали и шипели. Они работали скоро и стремились перевалиться вместе с жидким тестом через края чашки, растечься по столу.
И нужно было успевать.
Следить, подмешивать тесто мукой и сдобой, добавлять яйцо и масличко.
Потом пришел черед вымешивать расстоявшееся тесто.
Когда детишки проснулись, завтрак уже ожидал их на столе. С вчерашним молоком так хорошо идут свежеиспеченные пирожки: С картошкой, с капустой и яйцом, с яйцом и луком. И с яблоком, сладкие.
Теперь надо было собираться к мужу на работу. В большую чашку женщина паковала горячие пирожки. Укутывала чашку парой полотенец, чтобы сохранялось тепло. Бежала в училище.
Все раннее воскресное утро, внутри всего здания, училище старательно отдыхало от эстафеты и вчерашних "гостей". Валялись на полу субботние окурки.
Молодые и будущие мужчины всю субботу торопливо дымили сигаретками в кулак. И, опасаясь быть застигнутыми строгим воспитателем или сторожем, жабнув дымком сигареты два - три раза, торопились спрятать ее в кулак, затем тушили и выбрасывали.
Пока муж жевал пирожки, женщина прошлась по зданию привычным обходом. Звучала вода в напольных унитазах внутри туалетных кабинок.
- Жена у сторожа сама становится сторожихой, - решала женщина и храбро заглядывала в каждую из кабинок.