Нащупал шпингалет и открыл окно.
И вспомнил БОМЖа, который вот так же неожиданно появился на подоконнике и замер, уставившись на меня.
- Ты кто? - Спросил я у БОМЖа.
- Ночую я здесь. - Отвечал мне потертый и потрепанный жизнью мужчина.
- Вали отсюда. - Отвечал я, потому что в тот день, в первый раз, вечером, заступал на работу, свое сторожение этого особняка.
И продолжил. - Теперь я ночую здесь.
- Понял! - Ответил БОМЖ. Он спрыгнул с подоконника, метнулся к кустам, что росли за домом. И скрылся в пустующем детском садике. Детсад давно забросили и понемногу разваливали, но еще не довели всех дел с разрушением здания до конца.
А через неделю, через полторы, я сам крался темнеющими сумерками, нащупывал задвижку окна и открывал раму окошка, затем залезал на подоконник. Потом открывал входную дверь и только лишь потом вспоминал, что у меня есть от дома ключи.
Но залезать через окно было незаметнее, поэтому безопаснее.
В доме был жуткий холод. Прошел на кухню и включил две газовые горелки. Они горели синеватым пламенем и понемногу согревали помещение.
Нашел бумагу, что лежала, оставшись от разных упаковок, и постелил ее на железную койку. И так переночевал.
А утром пришлось мне идти бриться на колонку. Холодной и жутко неприятной колоночной водой.
А женщина слушала и вспоминала, как отворяла входную дверь и замирала от красоты лесной, рассматривала изменяющийся каждый день, хорошеющий с каждым днем осенний лес, окруженный кристальным и ясным хвойным воздухом, затем бежала с ведром к колодцу.
И каждую минуту ощущала, насколько же она счастлива. Оказывается, так легко быть счастливой, когда за спиной стоит старый и бревенчатый, но теплый семейный дом!
- Я переночевал в том особняке две ночи, - продолжал свой рассказ муж. - Потом начиналась рабочая неделя. И в особняке стала жить новая бригада рабочих.
Но тут мне Сухов за пои́мку МЭРа отдал немного денег, хватило в гостинице номер снять.
Там тоже хохма вышла, - не очень весело улыбнулся муж. - Я, как номер снял, сразу в душ пошел и помылся. Потом завернулся, мокрый, в простыню,согрелся под одеялом и так уснул.
А утром увидел, что пятки под душем не отмылись, только размокли, оставили черные следы на простыне.
Кастелянша прибежала и закричала:
- Это порча! Порча!
Но я все равно уже собирался уходить, уходил утром и сдавал номер. И номер был оплачен только на эти сутки. Так что взять с меня им было нечего. Поэтому конфликт, в скандал не разродившись, сам собою и затух!
И ехал в трамвае от одного конца маршрута до другого. И знал, что весь день, все время суток принадлежит только мне одному.
Когда бомжуешь, - объяснял мужчина, - время совсем по - другому идет. Спешить некуда. Никогда никуда не опаздываешь. И врямя тянется: пустое и монотонное.
И сделали мы с Суховым вдвоем большую работу, считай что слежкой своею за МЭРом города, спугнули его из этого города и освободили место для МЭРа города следующего. И Сухов приготовля́лся для нового звания новые дырочки на погонах вертеть.
А я ехал в трамвае, ненужный абсолютно никому: ни дел, ни забот, ни обязанностей.
И горько сожалел, что я не Космонавт. Только Космонавта, единственного из всех своих осведомителей, любил майор, потом подполковник Сухов.
Ему, за его информацию он платил хорошие деньги и разрешал жить на конспиративных квартирах.
И у Михалыча из РУБОПа (Республиканского Управления по Борьбе с Организованной Преступностью) был свой любимый агент. Ему он верил, ему он хорошие деньги платил.
Женщина покивала головой. Она теперь тоже знала. Влетевши в эту невозможную для обычного и деревенского человека ситуацию, наслушавшись странных рассказов от собственного мужа, она сходила в библиотеку, нашла вместе с учёным библиографом закон. И вычитала из него, что существуют, с разрешения государства, специальные конспиративные квартиры, проводятся отчисления для особо ценных агентов.
И, будучи экономистом по образованию, поняла, что этот закон нехило пилит бюджет всей страны, разрешая существование государства внутри государства различным специальным ведомствам.
И никогда не узнают рядовые граждане и налогоплательщики, сколько денег ушла на сто́рону, а сколько вбухано в различные действия или в какой - то проект.
Прикрыты все дела гостайной, конспиративностью или секретностью.
Часть сорок восьмая. Однажды в этот салон... Окончание.
Часть сорок восьмая. Однажды в этот салон… Окончание.
В салоне много вина, там пьют бокалы до дна…