И чувствуешь к ним одно только сожаление, не совсем такое, как к спасенным жертвам Освенцима. Они до такой худобы еще не дотягивают. Они, больные худые, конечно, но не настолько же еще пока.
Женщина переодевалась и почесывалась, разглаживала волосы и снова почесывалась.
А врач – психиатр сказал:
- Вы что - то желаете мне рассказать? - Женщина подумала. И рассказала.
…Она сегодня добиралась в психбольницу на самых разных перекладных: попутных машинах и автобусах.
За несколько дней перед Новым Годом на улице стало морозно и холодно. Не те тридцать пять градусов ниже нуля и трескучие убийственные для всего живого морозы, которыми так любят пугать долгосрочные прогнозы погоды в начале зимы. Наверное для того, чтобы граждане сидели тихо и не возмущались суммами платежки за отопление, когда она вдруг увеличивается в два - три раза, как плата за перетоп, оттого что зима пришла удивительно суровая…
- Но нет, - решила женщина. Об этом я с врачом – психиатром пока разговаривать не буду.
Она вспомнила, как вышла из дома и точно так же, как в романах Макса Фрая, его герои вставали на след, она встала на тропу. И покатилась без остановки по направлению к воротам и калитке.
Пришли небольшие мороззы, градусов пять - семь ниже нуля, не больше.
Но в один из таких дней к морозцу добавился дождь. Ледяной дождь шел целые сутки. И сразу же замерзал на снегу, и постепенно наморозился гладкой наледью.
Обратно от ворот женщина добиралась обходом, придерживая свое непослушное тело и скользкие ноги, руками за ограждение забора перебирая и дотягиваясь до перил крыльца.
Но нужно было собираться на работу. Она выскользнула за ворота. Она встала на тропу и полетела по ней вниз, мимо автобусной остановки, затем выскользнула на большую дорогу.
И все время, что скользила, только лишь от страха замирая, старательно стараясь равновесие не потерять, видела разные картины различного скольжения людей по разным делам. И некоторые падали и расшибались.
Но сила инерции скольжения под горку была такова, что как ракета с фотонным двигателем в романах из фантастики, набравши скорость не сумеет сразу затормозиться, так и на ледяной дорожке, набирая ускорение, невозможно больше свою скорость изменить или потерять.
Старушка, мимо которой женщина неуклюже скользила, отчаялась выбраться с ледяного откоса.
Она стояла на середине подъема памятником самой себе. Потом перегнулась и, помогая себе руками, попробовала спуститься на четвереньках.
Молодой мужчина с лучшим чувством равновесия, чем может быть любое женское, рванулся на помощь. Он почти уже добрался до старушки.
Он приговаривал:
- Сейчас я Вас вытащу. Сейчас я Вас на дорогу спущу. Здесь, на большой дороге машины ездили и лед размяли. Большая дорога меньше под ногами скользит.
- Старушка замахала руками:
- Сынок, спасибо тебе большое, что подсказал, что научил уму - разуму старую. Ты сам спускайся, а я за тобой потихонечку поползу.
А то ты моих точек не знаешь. Еще возьмешься за меня неосторожно. Я, если упаду, то уж так рухну, что и не соберусь из осколков.
Женщина оценила идею молодого мужчины и тоже, и осторожно, выскользила на разбитую машинами в ледяное крошево проезжую часть.
Вскоре туда же выползла и старушка. Она проверила гладкость асфальта, потом встала на ноги, отряхнулась и объяснила удивленной женщине:
- Муж на руках меня так носил, так носил. Я ему доверялась. Он все мои точки знал. И уронить меня никак не мог. А незнакомым людям я доверить себя поддерживать не могу. Они же меня не знают. Вдруг не удержат.
- А Вы далеко идете? – Спросила старушку женщина.
- Я в магазин дальний около дороги иду. – Ответила пожилая женщина.
- А как же Вы с сумками и с покупками обратно доберетесь?
- Я пару коробок или ящиков у продавщиц попрошу. Сложу покупки в коробку и потяну за собой, как саночки. Они будут меня останавливать, мне равновесие поддерживать, и я, хотя бы, назад не упаду…
Женщина закончила свой рассказ о Великом Ледовом Побоище и вопросительно посмотрела на психиатра.
- Нормальный человек в ненормальном мире, - выдал свое заключение и согласно покивал головой психиатр.