Но перед этим слишком сильно влез в душу. И без него ее жизнь, кажется, совсем прекратилась!
- Спасибо! - Сказала женщина полицейским.
Полицейские кивнули, сели в машину, уехали.
Женщина подхватила сумку и стала пробираться на остановку рядом с выездом из города. Там останавливались всегда междугородные автобусы.
- Муж, ты в очередной раз меня спас, - решала женщина. - Я знала, конечно, что за безбилетный проезд никого не расстреливают сразу же, на месте пои́мки безбилетника. Но только побегавши рядом с тобой, лапа в лапу, по всем твоим странным оперативным делам я научилась от тебя чему -то.
И даже, если сильно пугаюсь, то стараюсь сдаваться не сразу.
Часть восемнадцатая. Эскадрон гусар летучих... Окончание.
Часть восемнадцатая. Эскадрон гусар летучих… Окончание.
Чи ляпнусь я дрючком пропе́ртый…
Вольный перевод строчки из стихотворения А. С. Пушкина: ...Паду ли я стрелой пронзенный... Встречается в пограничных разноговорящих областях. Было подслушано в Крыму.
Вместо эпиграфа…
Женщина бежала по скользкой дороге в село, укатанное разными машинами до ледяной гладкости. Хотела забежать по дороге в свой маленький домик, но решила, что мужа все равно дома нет. Если бы муж вернулся, то нашел бы способ связаться с ней.
Он всех ребятишек бы из РУБОП на двух вездеходах бы поднял и в розыск бросил.
И «пацаны» бы отнеслись с пониманием:
- Жена пропала! Это не просто так! Это важно! Нужно идти в розыск!
Вокруг все было тихо, а, значит, мужа дома нет.
А кошка, что всегда ютится в доме, немного подождет своего молока.
Женщина торопилась, чтобы поскорее увидеть ребенка.
Она бежала и вспоминала, как несколько лет назад, в последний раз уходила от мужа насовсем.
Ребенок болел, чихал и капризничал. У мужа дела тоже не ладились
На градуснике, что положенные десять минут торчал из подмышки ребенка снова сильно поднялась температура. А те антибиотики, что были дома, больше не действовали.
И тут мужчина психанул. А женщина и не помнила, что же она тогда ему сказала.
Муж, с размаху, зашвырнул сотовый телефон на пол.
Старенький сотовый взвизгнул, ударившись об пол, и полетел под кровать.
Мужчина сорвал с вешалки пуховик и вылетел из комнаты.
Ребенок поплакал и уснул. Женщина проглотила слезы и села дошивать фланелевое детское одеяльце. Она шила и шила. Потом заглянула под кровать.
Там телефона не было. Заслуженный телефон для альпинистов и со смешной антеннкой рожками, обиделся, наверное, за жестокое обращение, и ушел жить в другое измерение, так же как неверный, вспыльчивый и непостоянный муж.
А женщина дошила фланель на одеялко, вызвала «Скорую помощь», как перевозку, чтобы ехать с ребенком на госпитализацию в больницу.
Это в том, другом, дивном и заграничном мире, есть центры помощи для женщин с маленькими детьми. А в нашем мире...
Женщина знала, что должна быть рада и тому, что приняли ее в регистратуре больницы с больным ребенком, опросили, положили в общую палату для мамочек, ухаживающих за своими больными детьми.
И кормят больничной кашей на завтрак, обед и ужин, ее и ребенка. Так что можно лечиться, выздоравливать и дальше жить.
Женщина также знала, что к такому злобному мужу никогда и ни за что не вернется. Придумает что - нибудь, извернется, всегда выворачивалась, придумает и в этот раз что - нибудь.
Через неделю муж объявился в приемном покое вместе с РУБОПом. За женщиной прибежали. Ее медсестры срочно попросили прийти.
- У меня тапочек нет, - отвечала женщина. - Я их дома забыла. Хожу здесь по вашему холодному полу в носках и в бахилках. И не могу подойти в другой корпус, там сугробы и снег.
РУБОП пришел за ней сам. Толпился в дверях в полном составе оперативников, всех «пацанов». А муж - действовал.
Нашел гардеробщицу и сменных подержанных тапочек из гардероба пар шесть притащил.
Женщина смотрела на бурную деятельность. Обида проходила, а злость уходила, потому что становилось смешно.
Она незаметно забыла обиду, она простила вспыльчивого мужа.
Мужчина не повинился, а помирился, организовывая перемирие, как сложный выезд на место преступления…
Теперь организовал ей сменные тапочки и по - хозяйски прикрикнул, чтобы не стояла на холодном полу, чтобы одевала тапки немедленно.
Женщина не возмущалась, но дулась на мужа. Она еще помнила, что навсегда от него ушла.
Мужчина смотрел серьезно, старые тапочки совал настойчиво. И очень тихо, но очень строго говорил:
- Есть сведения, что в этой больнице сектантство, из запрещенных к распространению сект, махровым цветом цветет. Работают здесь, в больнице, медсестрами и санитарками, женщины, которые принадлежат к запретной секте. И имеется к ним у Конторы определенный интерес.