- Какая страшненькая! - Удивилась женщина.
- Она у Вас такая нервная! – Сказал, обращаясь к посетителю анестезиолог. - С ней так тяжело работать! - Анестезиолог косился в сторону своего покровителя.
Тот понял. И кожаную кепку, зимнюю бейсболку, с головы медленно стянул.
И поменялся сразу же. Исчезла квадратная тень от козырька бейсболки. Она унесла вместе с собой и внушительную тень с массивного подбородка. Сместились цветовые акценты. Появилась лысина. Через всю голову пролегла.
Мужчина, что стоял в запретных для посетителей дверях стал старше. Он очень устал. И куртка, что топорощилась под просторным белым халатом добавляла ему сутулости и солидности.
Внушительным генералом военной медицины стоял и смотрел на женщину.
А врач крутился рядом. Показывал свою работу. Оценивал товар и стоимость услуг.
- Жить будет? - Посмотрел вопросительно посетитель бокса на врача - анестезиолога.
- Все прошло замечательно! - Отвечал врач. - У Вас родился такой замечательный ребенок. Он не хотел ничего говорить про женщину.
- Врал! - Понимала женщина. Позади был весь ужас столкновения с современной медициной. И, если другие женщины, не в силах переносить такие запредельные боли, как постепенно нарастающие болевые ощущения от родовых схваток, готовы были на что угодно, лишь бы получить драгоценный и обезболивающий укол, а получали, в ответ, только лишь насмешки от привычного к разным ситуациям медперсонала роддома. Или советы:
- Терпи! Тебя никто любиться не заставлял! Сама к нам рожать пришла.Теперь терпи!
К услугам женщины, ведь плачено за нее и будет уплачено всей суммой, всей звонкой чеканной монетой.
И к ее услугам был весь комплекс обезболивающих возможных услуг.
Целый конвейер оказания платных медицинских услуг, которые должны были уйти, минуя больничную кассу, сразу в карман анестезиолога. И назывались эти оплатные действия - взятка. А квалифицировались, как преступление, согласно статьям Уголовного Кодекса Российской Федерации.
Радистка Кэт должна была рожать и от боли орать, но никогда не забываться и орать на чистом немецком языке. Радистке Кэт можно было добавлять в речь немного швабских ругательств, чтобы никого не выдать, чтобы не рассекретиться.
- Наверное, мне поэтому не доверяет подробностей даже собственный муж, - решала женщина. - Что я учила всю школу, учила. Да так и не выучила языка немецкого, даже, как иностранного. Я из всего курса немецкого школьного языка даже Анна унд Марта баден, то есть, Аня и Марта купаются, вместе с пониманием языка, не вынесла. И что я могу поделать, если помню из всего иностранного языка: Ихбин, ду бист, эр зи эст ист? ( Я - есть, ты - есть, он, она, оно - есть).
Поэтому мне никто и не доверяет никаких подробностей, никакой оперативной информации.
Теперь ее муж стоял в дверях запретного для посетителей бокса послеродового отделения, куда никогда не допускались посетители. Но мужу было разрешено врачом - анестезиологом всё, потому что врач сильно хотел денег!
- Я называю ребенка Верой! - Сказал муж. - В честь матери моей Веры Ивановны. -
Женщина и не противоречила. Кто она такая, чтобы вмешиваться в процесс.Тем более не было сил, даже чтобы дышать или пошевельнуться.
Другие женщины умоляли за каплю обезбольвания, за крохотный единственный укол. Она же сама находилась внутри конвейера оказания платно - взяточныхуслуг. И должна была получать все обезболивание, которое могла только выдумать медицина.
Укладываясь на жесткий топчан, чувствовала, как лазают вдоль позвоночника неловкие пальцы анестезиолога, поэтому спросила:
- А позвоночник Вы мне правильно найдете? Не сунете мне иголку в вену? А то ведь это – угроза закупорки вены, эмболии ( эмболия - закупорка сосудов) и мгновенной смерти?
- И ощутила, как дрогнули рядом с позвоночником пальцы перепуганного врача. Поняла, что он и сам боялся перепутать позвоночник и вены, угодить куда - нибудь не туда иголкой с наркозом.
И провалилась в серое беспамятство. Тогда она сумела не понравиться врачу - анестезиологу в первый раз.
Потом очнулась после операции «Кесарева сечения» (Операция «Кесарево сечение» -это оперативное извлечение новорожденного ребенка через разрез в животе). И не сумела, очнувшись от наркоза в палате обрадоваться тому, что жива.
Организму не хватало силы, оттого что в вену вставили систему. Оттуда тек и тек обезболивающий наркоз.