Но силы все - таки хватило, чтобы не докричаться голосом или криком до медсестры, а взвизгнуть особым «ведьминским» визгом. Врач прибежал сразу.
И женщина потребовала убрать обезболивание.
- Но тогда будет больно. - Удивился анестезиолог.
- Я потерплю, - сказала женщина, додумывая про себя, - что, может быть, сумеет перетерпеть боль. И, может быть, тогда получится у неё выжить...
Когда, примерно через полчаса, смогла повернуть голову и посмотреть в окно, увидела как заглядывают на третий этаж больницы высокие темные ели. И не сумела обрадоваться им, как могла радоваться деревьям раньше, но чувство усталого и тошного безразличия, полного нежелания жить и неспособности умереть, немного ослабело.
Теперь анестезиолог не любил ее во - второй раз. И жаловался мужу:
- Она у Вас такая нервная! Я бы посмотрел ее психиатром! – Муж хмурился. Благородная лысина блестела в свете ярких ламп.
Он выглядел усталым, казался последним и яйцеголовым ученым из романа Казанцева «Фаэты», случайно выжившим после крушения целой планеты Фаэтон…
И так хотелось трепыхнуться навстречу. Сползти с жесткой кровати, послеоперационного лежака, отодрать противные капельницы. Сползти, доползти куда - нибудь, припасть, только к мужу, к нему. И завопить тихим шепотом на ухо:
- Муж, забери меня с собой, подальше от этого жуткого места! Я лучше дома пмирать буду! Или очухаюсь и выздоровлю!
Мужчина смотрел, потом кивнул кивнул ей головой. И вышел. Женщина надеялась, что он понял. Но никто из них не был больше волен над собой.
В оперативном отделе Управления велась разработка по вымогательству взяткив роддоме За - яжского района города Овска.
А, в общем - то, они, всей семьей, до последнего дня ждали выкидыша, обещанного специалисткой и гинекологом из Центра по Планированию Семьи, потому что так и не накопили денег на лечение и «постановку беременности» в Центре. А время ее, женской, беременности, все шло и шло.
Живот прирастал постепенно. Ходить стало так тяжело, что, казалось, воздух стал густым и тяжелым. Он даже почти уже не вдыхался. Ходить раздвигая воздух плечами и корпусом было удивительно тяжело.
Даже на обычную краску для волос началась аллергия. Теперь волосы разноцветными прядями росли.
Среди этих прядей начали встречаться и седовато - дымчатые. Муж приходил и смеялся:
- Ты не переживай! Ты стала такая худая и страшная! Быть может, все еще обойдется! У нас же в стране бабушки пока ещё не рожают!
Хотел ли мужчина поддержать или просто уставал… Кто знает?
И ждали, и ждали они, до последнего дня беременности выкидыша, обещанного специалисткой и гинекологом из Центра по Планированию Семьи, потому что так и не накопили денег на лечение и «постановку беременности» в Центре. Один только раз муж проговорился, что ребятишки так долго без преступлений сидят, что не помочь им нельзя! Нужно, чтобы преступление перед Новым Годом обязательно состоялось!
Женщина понимала. Она сама, пока еще срок беременности маленький был, пару раз выезжала, заряженная микрофоном, «на дело». Но это случалось, когда срок беременности был совсем еще маленький. И не мог помешать оперативной и полевой работе. Однажды стремилась, снаряженная по всем правилам, уговорить судебного исполнителя, что волокитил и волокитил процесс, немного ускориться и предлагала взятку.
Нельзя подойти и помахать перед носом вымогателя взятки деньгами. Окажешься сам в роли взяткодателя. А это - уже уголовный процесс.
Нельзя говорить:
- Я тебе денег дам. Я тебе много дам денег. Тогда прокурор выпишет постановление об аресте и пойдешь сам на зону, грязь месить и ножками топать.
Но можно скромно объясняться:
- Мы Вам останемся благодарны…
- Мы Вас сумеем отблагодарить. - Требование о получении денег должно всегда исходить от взятковымогателя.
Так много всеми вечерами собирались на совещания умных мужчин. Они так хотели «срубить палку». За раскрытие преступления оперативным работникам Управления ставили палочку, как в первом классе или в колхозе за отработанный день, за трудодни.
От этого зависела зарплата оперативников и их премия.
Женщина занималась своими делами. Старалась земное притяжение преодолеть. Встать с постели утром бывало невыносимо тяжело. Голова кружилась, а руки и ноги не слушались.
Бывшая ветеринарская дочь, она понимала, что беременность протекает как - то уж очень нелегко. Но не могла прийти и сдаться в дородовое отделение больницы «на сохранение».
Мешали правила конспирации. Она должна была появиться в приемном покое только перед самыми ро́дами.Чтобы тот анестезиолог, который за помощь в родах приличную сумму взятки запросил, имел только то время для разговоров о взятке и вымогательства ее, которое врачу было оперативной разработкой отведено. Оперативным процессом по вылавливанию будущего преступника.