Он вывалил на свет и приволок
Подколотый, подшитый матерьял
Никто поделать ничего не смог,
Нет, смог один…
В. Высоцкий. «Тот, который не стрелял». Из песни. Вместо эпиграфа…
Пиликнула и пришла СМС - ка от мужа:
- Работаем. Терпи и жди. Пока прийти не могу. Продукты принести тоже. Меня ребята к тебе не пускают. Боятся всю операцию сорвать. СМС сотри.
- Перед прочтением или после прочтения? - Хмыкнула женщина, получившая СМС - ку. Телефон пиликнул и сдох. Зарядка закончилась.
- Теперь пока не разрешат с этого прокрустова, то есть послеоперационного, ложа, то есть, топчана, вставать, телефон зарядиться не сможет.
И, значит, никто не сможет рассекретить шифровку, что была передана открытым текстом, и вмешаться в оперативный процесс.
И по ее, по - бабскому, недосмотру сорвать операцию.
В окно послеоперационной палаты - бокса заглядывали темные, а посреди солнечного дня, в солнечных лучах, и немного зеленые, матерые, ели.
Женщина смотрела на них недолго, потому что болел живот.
И сильно хотелось жрать. Настолько сильно хотелось жрать к исходу вторых суток после оперативных родов «Кесарева сечения, что ни о чем больше и думать не хотелось. И не моглось.
Оказывается, есть голод, когда можно сожрать, что угодно. И он наступает не сам по себе, а как ответ организма на все лекарства, что лились и вливались внутрь организма.
Еще не успевала заканчиваться одна система капельницы на две бутылки лнкарства, как медсестра убирала пустую бутылку и переключала капельницу на полную бутыль неизвестного для женщины лекарства вновь.
Но сквозь мучения голода и полный запрет приподниматься, даже чтобы выйти в туалет, женщина уже могла посмотреть в окно, увидеть там ели, а вдали голые зимние деревья.
И начинала надеяться, что когда - нибудь сумеет посмотреть так, чтобы обрадоваться деревьям. И будет она тогда живой. А не так, как сейчас, полумертвой.
Вошла санитарка и принесла банку с серовато - зеленой жидкостью. Сказала:
- Вот. Передача.
- А кто передал. И что это? - Удивилась женщина.
- Мужчина какой - то высокий и в куртке кожаной. - Ответила санитарка. - Сказал, что сам варил куриный бульон.
Когда муж по "Скорой" провожал женщину рожать в больницу, то сунул ей в карман все деньги, что были у них в доме, наменянные мелкими купюрами.
Мужчина велел:
- В больнице деньги всегда нужны. Ты суй по мелкой купюре всякой санитарке или медсестре за каждое для тебя полезное действие. Тогда, может, и выживешь.
Сейчас женщина нащупала халат, что был сложен рядом с лежанкой, а в халате карман. И вытащила из кармана полтинник. Она отдала полтинник санитарке. Она сказала ей спасибо. Санитарка подумала и выставила еще одну полулитровую банку.
Эта банка была с желтенькой жидкостью. В жидкости, похожей на бульон, плавали два куска, которые были похожи на куски куриного, вареного, мяса.
Санитарка сказала:
- Вот. Я не хотела принимать. Но больно уж мужчина просил. Тебе нельзя мясо есть. Запрещено после операции в животе. Ты эту банку с мясом спрячь. А то и мне нагоняй будет!
- Спасибо, - сказала женщина. Ужасно болело все тело. Ни повернуться нельзя было на этом лежаке, ни лечь удобно. Везде были одни только боли. И очень хотелось в туалет.
- А может, Вы меня в туалет проводите? - Спросила женщина. И вытащила еще один полтинник. Полтинник исчез в кармане у санитарки.
Санитарка обиделась:
- Я на передачах стою. Меня принести попросили, потому что ты неходячая. И в туалет тебе вставать нельзя. Швы разойтись могут. У тебя под койкой судно стоит.
Санитарка подумала, вытащила из - под койки плоский предмет. Поставила его на полочку рядом с лежаком. И ушла из палаты, оскорбленная.
- Решать проблемы по мере их поступления! - Решала женщина. Открыла банку с желтеньким бульоном, отпила немного жидкости. Организм властно потребовал:
- Жрать! - Отвечая ему, женщина решила:
- А, будь что будет! - Вытащила пальцами кусочек мяса. И слопала. Потом подождала наступления всех ужасов от нарушения послеоперационного режима.
Потом поняла,что жить стало не лучше, но жить стало немного веселее. И спрятала банку из - под мяса в приподнятой головной части топчана, чтобы никто ее никогда её больше не нашел.
Врач - анестезиолог пришел с проверкой вскоре. Он уже некоторое время больше не любил женщину.
И первый раз переставал любить, когда большим и белым глистом женщина устраивалась на операционном топчане в оперблоке.
За эту операцию вымогались деньги. За операцию должно было быть уплачено.