И эти деньги, минуя больничную кассу должны были прийти в карман врачу -анестезиологу. Поэтому он свою пациентку нежно любил.
До той минуты, пока не начал отыскивать удобное место на женском позвоночнике, чтобы вколоть туда иглу с обезболиванием.
И пальцы анестезиолога были такие неуверенные, что не кстати вспомнилосьженщине детство.
И отец, уверенный и молодой сельский ветврач. Он так лихо всаживал полую иглу - троакар в живот корове, когда ее надувало, начиная с живота, оттого что скотина объелась.
Газы не могли найти выход. И скотину постепенно раздувало так, как будто бы она была резиновой и надувной игрушкой.
Отец так уверенно отыскивал место и прокалывал кожу в районе живота полой иглой, что газы начинали выходить с тихим свистом. Скотина на глазах худела.
Корове хорошело. Она начинала взмахивать хвостом, отбиваться от мух. И через полчаса лечебной процедуры возвращалась в стадо.
- А Вы в позвоночнике правильную точку найдете? -Спросила у анестезиолога женщина. Она понимала, что укол в позвоночник - дело опасное. И если залить обезболивающий раствор в вену, то ничего, кроме гроба ей уже не понадобится.
Но пальцы анестезиолога на позвоночнике вздрогнули. И женщина поняла, насколько врач неуверен в себе.
Тогда - то он и разлюбил ее в первый раз. Но ведь был же еще и второй раз, и третий…
Теперь анестезиолог не любил женщину в четвертый и в последний раз.
- Что это такое? - Спросил он, указывая кивком головы на судно, что стояло рядом с лежаком на полочке и было наполнено буроватой жидкостью.
Женщина пожала плечами. От этого движения опять стало больно:
- Я же не могу в туалет ходить. - Анестезиолог, с облегчением, сказал:
- Я перевожу Вас в общую палату. - Добавил, обращаясь к медсестре. - Позовите санитарку. Пусть вынесет в туалет Это.
Санитарка пришла позже. Женщина привычным движением засунула руку в карман халата. Оттуда вытащилась сотня не последних, но, кажется, предпоследних денег.
Сотня уместилась в кармане санитаркиного халата. А санитарка, гневно пофыркивая, унесла судно выливать кровянистую мочу в туалет.
А по ночам женщины в роддоме кричат. Кричат протяжно, мелодично и печально. Кричат, потому что от болей, нарастающих и нарастающих в родовы́х схватках, они не умеют больше вытерпеть, не могут сдержаться и промолчать.
Кричат мелодично и мучаются, не надеясь больше ни на какую помощь.
И нет силы слушать эту дикую и продолжительную мелодику. Одна часть сознания говорит, что надо заткнуть уши и немедленно из этого места бежать. Нельзя оставаться здесь, где так безнаказанно мучают живых женщин.
А другая часть сознания радуется, что эти невыносимые страдания и боли обошли тебя или, только лишь пока еще, обошли тебя стороной.
А рожают женщины, почему - то, обязательно, ночью. И эти крики разносятся в молчаливом вечернем городе так далеко, а проникают в сердце так глубоко!
Но женщина пришла в столовую, чтобы зарядить свой телефон. Действующая розетка для подзарядки была только там.
В столовой было темно. Только немного освещалась столовая светом далеких уличных фонарей и лунным светом. Ложилось на снег сияние из окон трехэтажного оперблока, где находился, основной роддом.
Женщина шла заряжать телефон, подключить его к питанию, прочесть последние СМСки мужа, получить ЦУ (ценные указания), стереть шифрованные открытым текстом записи, чтобы не рассекретить всю операцию по заго́нной охоте на человека.
Единственной охоте, что оставалась доступна свободным людям от времен каменного века и от разноплеменной вражды древних людей, когда выходили они друг на друга с дубинками.
А теперь остался единственный вид охоты. И вместо дубинки используются УК РФ и УПК РФ. Но томики Уголовного Кодекса Российской Федерации и Уголовно - Процессуального Кодекса Российской Федерации, выглядят в руках оперативников, пожалуй, поувесистее, чем древние каменные дубинки и па́лицы...
Женщина шла заряжать телефон, но наткнулась на кашу. Абсолютно бесхозная каша стояла на столе для сбора отходов. И была, кажется, никем не тронута.
С каким наслажденьем женщина ее лопала, прямо из тарелки, стоя рядом со столом, не заморачивая себя поиском ложки или вилки.
Вдруг щелкнул выключатель и столовую для рожениц залил яркий электрический свет.
Вошла работница кухни, и поздно было прятаться. Поймали не месте преступления.