Я знаю, что могу не вернуться из роддома.
Этот конвейер неумелого родовспоможения может сломаться в любой момент. И кто попадется, кого затянет внутрь поломки, и кто погибнет, заранее предсказать невозможно.
Мне бы хотелось знать, что если я в родах глупо от аллергии или чего - нибудь еще погибну, то за меня, ради всех женщин, что уже пострадали в родах, хоть капельку, отомстят. Хотя бы Уголовным Кодексом!
Женщина заряжала телефон, стояла и смотрела, как снег, за несколько дней перед Новым Годом, ложится и блестится, жирной и сверкающей пуховой накидкой. Рядом стояла другая женщина. Она спросила:
- А кто приходил?
- Работница кухни.
- Зачем?
- Проверяла. Кто здесь есть.
- И что?
- Я чужую кашу лопала, что на раздаточном столе стояла забытая, - сказалаженщина. - Я ей сотню сунула. Она ругаться не стала и сразу ушла.
Две женщины стояли рядом, смотрели в окно и слушали жуткую музыку чужих страданий. И заряжали поздним вечером свои сотовые телефоны, чтобы иметь возможность с утра позвонить.
Молодая женщина, что стояла рядом была моложе и полнее. В естественных родах теперь мучились только некоторые женщины.
Все те, кто были поумнее, любыми правдами и неправдами добывали у гинеколога справки, что роды естественным путем были им противопоказаны, и шли на операцию «Кесарева сечения». Молодые умные женщины гордились, что засыпали на лежаке у анестезиолога, потом просыпались с небольшим разрезиком в животе, не мучились от боли, а ребенок уже был рожден.
Но молодая женщина, что стояла у окна рядом с нашей героиней, была полнее, чем нужно. Стенки живота у нее были слабые и дряблые.
После операции, где родился ребенок, что - то в ее организме пошло не так. Теперь ее живот «полз». Места разреза не заживали. Швы расползались. А новые не ложились правильно и тоже не зарастали. Воспалительный процесс не уходил.
И что будет с ней дальше, с этой "невезучей" молодой женщиной, никто из врачей сказать не мог.
Две женщины стояли рядом, две соседки по одному несчастью, по оперативным родам. И не могли ничем успокоить друг друга, потому что успокаивать друг друга им было нечем. Они обе качались на одинаковой паутинке:
Выживем, не выживем. И не могли пока отвечать даже за себя: Живы они, или только лишь думают, что живы. Или надеются, что живы, а ниточка жизни обрезана Богинями Судьбы. И их Книге Судеб в живых уже больше нет.
Женщина зарядила телефон. Стерла СМСку мужа. И обнаружила еще одну СМСку:
- Ребятишки торопятся с преступлением. Хотят закончить его к Новому Году.
Я дожимаю анестезиолога. Мы ждем, пока ребенка заберут из роддома в детскую больницу. Ради твоей безопасности будь готова из больницы срочно уйти.
Сообщение сотри.
Часть двадцать первая. Быть настоящей медсестрой. Окончание.
Часть двадцать первая. Быть настоящей медсестрой. Окончание.
За что мне эта злая, нелепая стезя?
Не то, чтобы не знаю, расказывать нельзя…
В. Высоцкий. "Тот, который не стрелял". Из песни.
Вместо эпиграфа…
- Ты хочешь беленькой быть, а побудь - ка ты сначала черненькой, - сказала замглавврача роддома и посмотрела выжилательно.
Собеседница хотела пожать плечами, потому что не поняла ничего из заявления важной и начальственной дамы, кроме того, что та сделала сейчас какое - то важное для нее заявление. И теперь ожидает подходящего ответа.
Потом женщина вспомнила, где она сейчас сидит. Не знала, как отвечать. Смотрела, с уважением, в полированный большой стол, сидела молча и неподвижно.
- Эх, молодежь, молодежь, - продолжала разговор заместительница главного врача роддома и всей районной больницы За - яжского района города Овска. - Всегда вы торопитесь. Выписываться вот из нашей больницы собралась. Нет,чтобы долечиться в нашей гтнекологии хорошенько.
Женщина несколько раз проходила сегодня мимо той пациентки, «долеченной хорошенько», что смирно лежала в коридоре, на каталке, прикрытая простыней.
Пациентка была женщиной средних лет, немного полноватой.
Она лежала и, казалось, спала. И только лицо, прикрытое простыней, и нога, безвольно высунутая из - под простынки, да клеенчатая бирочка, привязанная к ноге, говорили понимающему взгляду, что «вылечилась» пациентка в гинекологии совсем. То есть, скончалась.
Несчастье случилось в соседней палате вечером или ночью. Больная лечилась, лечилась, да и померла. Ее переложили мертвым телом на каталку и вывезли из палаты.