А сейчас была вторая половина дня. Никто не забирал умершую в морг. Она так и лежала в коридоре, укрытая от любопытных взглядов не только простынкой, но и опаской остальных, пока еще живых пациенток гинекологии. Потому что на месте этой женщины могла бы оказаться любая.
И женщина боялась смотреть и не могла рассматривать. Скользила опасливым взглядом, мимо шла. Потом вцепилась в свой номерок на руке. Такой же точно номерок, с теми же цифрами, что и номерок на ручке у своего новорожденного ребенка.
Только номерок на руке доказывал нынче, что она - живая! Нужна ребенку! Поэтому женщина запросилась на выписку, заторопилась домой.
…Сегодня утром муж опять прорвался к женщине в роддом. И все было обустроено в лучших традициях личной и бытовой конспирации.
День начинался необычно. До завтрака и с утра прошла в общую палату, где лежали шесть послеродовых женщин, незнакомая санитарка в теплом халате и остановилась у постели нашей героини.
Две женщины посмотрели друг на друга. Потом санитарка сказала:
- Вот! Я купила тебе продуктов на твои деньги. Она развернула пакет и выставила из него на тумбочку две банки сгущенки, пачку печенья и свежий батон хлеба.
Женщина посмотрела на санитарку, сначала удивленно, потом непонимающе, потом вспомнила!
Это была она, та самая работница кухни, которая не стала отбирать у женщины недоеденную и кем - то забытую кашу в столовой!
Женщина сунула тогда в кармашек халата санитарки последние сто рублей, чтобы та не поднимала скандала. И уже забыла об этом.
Но люди такие, оказываются, бывают разные! Работница кухни старалась оправдаться:
- Я несколько дней в смену не выходила, поэтому так задержалась с продуктами! Сгущенка, вот! Тебе надо есть сгущенное молоко, чтобы молоко у тебя грудное прибывало.
- Мне муж всего принес! - Сказала женщина санитарке. Врала! Мужчина не появлялся долго.
Сама же женщина ничего хорошего от жизни в роддоме не ждала, поэтому думала словами и мыслями братьев Стругацких:
- Что за прелесть, думал Румата, с нежностью глядя на барона … Но ведь искал же меня, …Нет, есть люди и в этом мире, будь он проклят…
Вслед за Доном Руматой Эсторским, Братьями Стругацкими. И романом «Трудно быть богом», прочитанном в раннем детстве в читальном зале сельской библиотеки, их мыслями, думала женщина. И понимала, что мир хорош!
- Ну, надо же! Как Барон Пампа дон Гау де Арканар! И ведь пришел! За мной пришел! - Думала женщина. А вслух говорила:
- У меня есть все! – Сказала, начиная быть благодарной роддому за больничную кашу в столовой, которую в столовой роддома регулярно три раза в день выдают.
- Мне так много продуктов сразу лишнего будет! Я одну банку сгущенки Вам за хлопоты подарю!
Санитарка смущалась и отнекивалась. Она не часто получала подарки, поэтому не умела подарки брать.
Но банка, засунутая, почти насильно, в карман халата, осталась там.
Женщина проводила работницу кухни горячим спасибом. И осталась осматривать свои продуктовые богатства.
В дверь палаты ворвались санитарка и ее голубой симпатичный халатик. Они скорым шагом подошли к кровати, где лежала женщина и сказали:
- Со мной пошли. Тебя ждут. - Загружая, на всякий случай, банку сгущенки в карман своего халата, женщина уже знала, что, в отсутствие денег, валютой становилась и пища тоже.
Потом шла по коридору следом за санитаркой. Потом санитарка указала на служебную дверь. Банка сгущенки перекочевала дежурным подарком «за хлопоты» в карман голубенького халатика санитарки, а женщина толкнула тугую дверь и выглянула.
На лестничной клетке служебного коридора и пожарного выхода, насквозь пропахшего дымом и табаком, стоял муж. Он сунул в руки женщине тяжелую авоську. Сказал:
- Там продукты. Я раньше прийти не мог. - Мужчина торопился. Но все - таки старался объяснить. Я часто у тебя бывать не могу. Ребята опасаются очень, что анестезиолог с крючка сорвется и преступление не получится.
Женщина кивнула. Она знала.
Так много всеми вечерами собирались на совещания умных мужчин. Они так хотели «срубить палку». За раскрытие преступления оперативным работникам Управления ставили палочку, как в первом классе или в колхозе за отработанный день, за трудодни. Им всегда выдавали премию за успешно раскрытое преступление.
Не зря весь РУБОП расшифровывался, как Республиканское Управление по Борьбе с Организованной Преступностью.