Бабушка возвращалась домой и быстренько отрезала половину подола у своего длинного платья! Потом подшивала подол. И шла, и вела детишек к церкви, на ученическую лекцию о вреде веры в Бога. И только пройдясь по улице, вдруг видела, что превратила свое платье в мини. И стало оно короче, чем все наряды всех женщин в селе!
Лекцию молодая бабушка для учеников провела. Задание педсовета выполнила. А платье сняла и навсегда положила в сундук. И больше никогда его ненадевала!
- Ох, муж! - Перебирала женщина журналы с требованиями немедленно поверить в Иегову. И понимала женщина, что муж выбирает самые сложные пути для своего собственного и общесемейного выживания! - Еще бы предложил мне точный аналитический портрет объекта слежки по итогам слежки создать!
Тут телефон зазвонил, а разговор сам собой оборвался. В окно было видно, как подъехала зелененькая легковая машинка, так затейливо логотипами фирмы изукрашенная, что было ясно, что приехали благотворители, появился «Мегафон»!
И были все положенные слова рассказаны. Благотворители хотели выглядеть достойными и благотворительными!
И женщина послушно кивала головой и соглашалась, пока после всех речей и обещаний не очень большой сверток из двух детских одеяльцев: шерстяного и байкового, а также пакета с неуточненными детскими распашонками и пеленками из рук службы благотворительности «Мегафона» перекочевал на пеленальный столик в холле детской больницы. Стояла томительная пауза, как всегда бывает после акта благотворительности.
И женщина понимала, что надо раскланиваться и смываться с вещичками, пока щедрые дарители не передумали. Пока не сказала она слово глупое. Пока вещи назад гневные благотворители не отобрали.
Но швы в животе болели и тянули. Кружилась голова. Наступала слабость и сбоило сердце. И не под силу было женщине теперь одной охапкой все шобоньё загрести, унести, спасти…
И только внутренний литератор внутри женской души предугадывал события. Он знал, ещё не раз одеяльца пригодятся! Уже и ребенок подрастет! Уже бегать начнет!
А «Мегафон», как насчитывал лишние латежи, так и будет их насчитывать. И будет в долги загонять по любой надуманной причине, любве деньги, любой клиентский и поступивший авансовый платеж.
Тогда - то и пригодятся дарёные детские одеялишки. Возьмет их женщина в охапку и всем пакетом в центральный офис «Мегафона» поволочет. А там раскинет, как цыганка, на столах, где клиенты не успели со скандалом устроиться, и скажет:
- Вы зачем мне долги ни за что насчитываете? У меня лишних денег нет! Хотите, забирайте назад свои подаренные на рождение ребенка одеялишки! Берите, берите, не стесняйтесь! Только не забудьте списать с долгов две сотни рублей и снова подключайте услуги сотовой связи!
Операторы салона переглянулись, большими глазами на женщину и её одеялки посмотрели и помчались выяснять.
Спустилась главный менеджер и сказала, что нужно убрать одеялишки. «Мегафон» назад свою благотворительность не забирает. Но долги, неверно насчитанные все - таки списали. И счет разблокировали.
А вот против трех с лишнтм тысяч рублей мегафоновского долга, одеялки не помогли. Совсем непонятно было, каким образом, образовал «Мегафон» такой долг.
И списывать его не хотел. Прямо, хоть симкарту выкидывай! Но ведь найдут же, отыщут по адресу и будут взыскивать долг с процентами и через суд.
Женщина тогда долго бегала вокруг «Мегафона». И видела разные картины. Приходили солидные люди с долгом не то за СМС, не то за ММС, не то за ММДэмс.
Пришел высокий и плотный мужчина и согласился с требованиями операторов «Мегафона» оплатить долги больше шести тысяч рублей, за то что он перепутал в скачивании какой - то формат, расцененный «Мегафоном» по сто рублей за единицу этого формата.
Так, что три тысячи рублей были суммой вполне уместною. Просто их не было в семье лишними. И даже волшебные одеяла из благотворительности не помогли.
А вот письмо на имя Губернатора Области помогло!
И через месяц напряженного ожидания и прочих ужасов, пришел ответ из Администрации области, что сумма долга перерасчитана. Она включена в общий пакет, заранее абонентом оплаченный. А еще через месяц и «Мегафон» свой отказ от претензий по взысканию долга подтвердил.
Но в будущее мог заглядывать только он один, внутренний литератор, что всегда теперь сидел внутри женщины. И никогда не торопился делиться наблюдениями и выводами со своей хозяйкой - женщиной.